Прилив. Агата Кристи

правой рукой верхнюю губу. И хотя он сам этого не знал, но такой жест был характерен для него и свидетельствовал о внутреннем беспокойстве. Франсис редко видела этот жест: когда их сын Энтони в детстве серьезно болел, перед тем, как присяжные выносили вердикт, в ожидании решающего сообщения по радио перед началом войны и, наконец, накануне возвращения Энтони в армию после отпуска.

      Прежде чем заговорить, Франсис немного подумала. Их брак был счастливым, но они редко беседовали по душам, уважая сдержанность друг друга. Даже когда пришла телеграмма о гибели Энтони на фронте, никто из них не потерял самообладания.

      Он вскрыл телеграмму, потом посмотрел на жену. «Это…» – начала Франсис. Он опустил голову, затем подошел и вложил телеграмму ей в руку. Некоторое время они стояли молча. Потом Джереми сказал: «Как бы я хотел помочь тебе, дорогая». – «Тебе сейчас не легче, чем мне», – ответила Франсис. Она не плакала, хотя чувствовала ужасную пустоту и боль. «Да… – кивнул Джереми, погладил ее по плечу и двинулся к двери спотыкающейся походкой. – Что тут говорить…»

      Франсис была благодарна мужу за чуткость и понимание и разрывалась от жалости к нему, видя, как он внезапно превратился в старика. С потерей сына в ней что-то застыло – природная женская доброта куда-то испарилась. Она стала еще более энергичной и деловитой, и люди начали побаиваться ее беспощадного здравомыслия…

      Палец Джереми Клоуда вновь нерешительно скользнул по верхней губе.

      – Что-нибудь случилось, Джереми? – внезапно спросила Франсис.

      Он вздрогнул, едва не уронив чашку с кофе. Потом поставил ее на поднос и посмотрел на жену:

      – Что ты имеешь в виду, Франсис?

      – Я спрашиваю, не случилось ли что-нибудь?

      – А что могло случиться?

      – Было бы глупо тратить время на догадки. Предпочитаю, чтобы ты сам мне рассказал. – Ее голос звучал сухо и деловито.

      – Ничего особенного… – неуверенно произнес Джереми.

      Франсис молчала, вопросительно глядя на него. Отрицание явно ее не убедило.

      На какой-то момент маска непроницаемости соскользнула с лица Джереми, и Франсис едва удержалась от возгласа.

      – Думаю, тебе лучше все рассказать, – спокойно заметила она.

      Джереми тяжело вздохнул:

      – Да, рано или поздно ты все равно узнаешь. – И, помолчав, произнес абсолютно неожиданную фразу: – Боюсь, Франсис, ты заключила неудачную сделку.

      Она оставила без внимания непонятный намек – ее интересовали факты.

      – Значит, дело в деньгах?

      Франсис сама не знала, почему предположила это в первую очередь. Не было никаких признаков финансовых затруднений, помимо вполне естественных для нынешних времен. В конторе Джереми не хватало сотрудников, и они с трудом справлялись с делами, но такое происходило повсюду, а в прошлом месяце многие их служащие демобилизовались из армии. Конечно, Джереми мог скрывать какую-то болезнь – в последнее время он неважно выглядел и сильно уставал. Но