Контур человека: мир под столом. Мария Аверина

завтрака в шкафчике прятал. А я нашел! Вот, вот, сейчас…

      И он полез сперва в карманы крутки, которые оказались безжалостно разорваны, потом – в карманы штанов… Но кроме каких-то проволочек, болтиков и песка, в них ничего не оказалось.

      – Как же… – растерянно бормотал Димка. – Я же ее с собой взял. Наверное, в песочнице потерял. Я найду! Я докажу! – закричал он в отчаянии и бросился обратно в песочницу.

      – Сто-о‐о‐оп! – в который раз за этот день во всю мощь своих легких заорала Марьстепанна. – Всем построиться! Все в группу! Никакой прогулки! Никаких игрушек. Все наказаны!

      И, торжественно неся перед собой вишневый военный трофей, направилась к дверям. Потирая ушибленные места, подбирая шапки и перчатки, разбросанные игрушки, дети гуськом потянулись за воспитательницей.

      Димка все еще шарил в песке, когда проходящая мимо него Надюшка презрительно-торжествующе произнесла:

      – Ну что, получил, стукач? Так тебе и надо! Ябеда-беда…

      Димка осатанело запустил в нее горстью песка и только тут заплакал.

      – Быстрей, быстрей, быстрей! – торопила Марьстепанна, стоя в дверях и «по головам» пересчитывая растерзанных, изодранных, поникших карапузов. – Дима! Тебе особое приглашение надо?

      Димка, продолжая плакать, тяжело поднялся и побрел к двери. Мы с Леночкой шли последние.

      – Редкий случай! – провозгласила раздраженная Марьстепанна, пропуская нас, заходя и захлопывая дверь. – Ну, Леночка еще понятно, она всегда девочка послушная. Но ты-то, Маша, ты! Остаться в стороне от такого приключения! Как это ты умудрилась?

      – Мне нечего было делать, – ответила я. – Кого-то принес аист, а кого-то нашли в капусте. А меня-то Бог создал…

      – Час от часу не легче! – буквально возопила Марьстепанна. – Все сегодня с ума сошли…

      И она, обгоняя детей, стала быстро подниматься в группу, на ходу крича:

      – Куртки-ботинки – в шкафчики! Всем умываться и сесть в группе на свои стульчики в круг! Будем стихи учить до обеда!

      Уже в дверях мы с Леночкой догнали Руслана и Надюшку, которая на ходу отряхивала с его куртки песок. Леночкины глаза наполнились слезами, и, проходя мимо них, она обиженно прошептала:

      – Ты же проспорил… Это нечестно… На качелях меня так и не покатал.

      – Не до тебя было, – ворчливо отозвался Руслан. – В следующий раз как-нибудь…

      – Он теперь меня на качелях качать будет, правда, Руслан? – торжествующе произнесла Надюшка, и я увидела, как ее рука тихонько сунула спичечный коробок в ладошку Руслана.

      – Буду! – опешивши, счастливо протянул Руслан, крепко зажав коробок в кулаке. А уже навзрыд плачущая Леночка побежала к своему шкафчику.

      Всех потом долго ругали, отмывали, заливали йодом и зеленкой, а затем усадили в круг, и до самого обеда воспитательница читала по книжке, а мы хором скучно повторяли:

      Ведь недаром сторонится

      Милицейского поста

      И милиции боится

      Тот, чья совесть не чиста!

      После