Зло знает мое имя. Элис Грин

я застаю в четыре часа ночи, в мороз, за замком, в шубе, надетой на ночное плате, кормящей огромного медведя. Давай так – если ты сейчас сможешь заставить ее есть, я возьму тебя в следующую поездку с собой

      Глава 5. Треснувший лед

      – Я прошу тебя, Зи, выйди оттуда!

      Тами спокойно ела замороженную малину, которую я бережно разделяла, и давала ей слизывать с руки. Имя я дала ей сама, в честь медведицы из местной сказки. Моран против не был.

      Силестина в это время стояла за пределами вольера (я настояла, чтобы медведя перевели в большое помещение на подобии амбара, где было сухо и тепло), и сердце ее обливалось горячей кровью. Войти она не могла. Тами не пускала никого, кроме меня.

      – Да ладно тебе, – смеялась я от щекотки, язык у Тами был очень шершавый, – она меня никогда не тронет. Я ее друг.

      Но девушка не сдавалась.

      – Твой друг – это я! А она – медведь переросток, размером с избушку моей покойной матушки. Я не смогу защитить тебя, принцесса, – уже с отчаянием выговорила она, и беспомощно плюхнулась в сено у стены.

      Пушистая голова медведицы вопросительно повернулась в сторону Лести. Малина перестала ее интересовать.

      – Ладно, – я поднялась с дощатого пола и поправила платье, – до завтра, Тами, сейчас мне надо идти.

      Моя новая знакомая жалобно выдохнула, и вразвалочку пошла к лежанке из оленьих шкур и хвороста. По крайней мере, тут много места, она может развернуться.

      Щеколда вольера легко поддалась и так же легко закрылась на замок, ключ от которого был только у меня и Морана.

      Силестина все так же сидела на полу, взявшись за голову руками. Ну что за детский сад!

      – Лести, – в несколько шагов я оказалась рядом, – ты же знаешь, я просто так никогда не рискую, и если бы Тами хотела мне зла, у меня бы уже давно не было ноги.

      Вдруг служанка подняла голову, и поцеловала меня в лоб, а потом обняла так крепко, что у меня что-то хрустнуло.

      – Ты же знаешь, – шептала она мне на ухо, – у меня нет никого кроме тебя. Не делай мне больно, Эльза.

      Мое привычное прозвище «Зи» закрепилось, когда мы были детьми. Она приехала из далекой страны вместе с крестной, и быстро заслужила расположение при дворе, а потом и у меня. Пока я, пятилетняя, ловила ящериц и отрывала им хвосты, Лести изучала второй язык помимо родного, училась кройке, шитью, готовке, грамоте, математике, и всему, что должна знать спутница жизни титулованной особы. Поначалу Силестина дико меня раздражала, и я при каждом удобном случае ее задирала, и показывала язык. Когда ее обучали называть меня: «Ее Высочество принцесса Эфии Эльза из рода Ниан, наследница престола», она сказала, что такая маленькая выскочка даже еще до имени Эльза не доросла, разве что до Эли, или Зи. Естественно, розгами ее тогда хорошо отодрали, но мне стало жаль ее, ведь я-то думала, это просто игра, и когда ее хотели отхлестать второй раз, я бросилась в ноги к отцу, заплакала, и попросила, чтобы Силестину не трогали. А без повода я никогда не плакала. Тогда она подошла ко мне, села рядом, и, погладив по голове, сказала «Не плачь, Зи, слёз принцессы не стоит ни один человек»

      Поэтому,