Остров Аграфены. Владимир Николаевич Фёдоров

нет, товарищ капитан! – по-военному полушутя отрапортовал Андрэ, радуясь, что так хорошо складывается начало его путешествия.

      Правда, милиционеры оказались неразговорчивыми и почти всю дорогу промолчали, видимо, им дали команду держать язык за зубами с иностранцем. Но Андрэ это не огорчило – ему было чем полюбоваться в заснеженной тайге и чем занять своё воображение, которое рисовало картины одна экзотичней другой. Подъезжая к стойбищу, Андрэ представлял, что сейчас навстречу выбегут рогатые олени с колокольцами и вывалит целое семейство разодетых в меха оленеводов во главе со старой шаманкой. Но всё вышло наоборот: услышав подъехавших всадников и тихо заржавших лошадей, почуявших жильё, из заиндевелого конуса ближнего чума, покрытого не оленьими шкурами, а обычным брезентом, выскользнула молодая девушка в накинутой на плечи неказистой шубейке. Увидев милиционеров, она застыла в тревожном ожидании.

      – Не бойся, хозяйка, – успокоил её сержант Спасский, – не за тобой приехали. Давай-ка, Юлтэк, принимай большого гостя. Да и нас с дороги чаем напои…

      – Какого такого гостя? – не поняла ещё не пришедшая в себя девушка. То, что она ответила по-русски, удивило Андрэ, который специально вёз с собой несколько тунгусских и якутских словарей, чтобы общаться с местными жителями.

      – Вот этого гостя, – показал на Андрэ сержант Спасский. И уточнил: – Французского. Товарища Андрэ Вели… Известного… – Он не сразу вспомнил и выговорил непривычное слово: – … мод… моде… модельера…

      Второй милиционер тут же не больно по-русски, но со знанием дела пояснил:

      – Тебя и твой олени на карточки снимать будет…

      – Вот ещё!.. – фыркнула было девушка, но сдержалась и пригласила незваных гостей в своё жилище. – Заходите. Сейчас чайник поставлю.

      Сидя в чуме, которую освещали лишь одинокая свеча на столе да отблески пламени раскалённой железной печурки, Андрэ, согревая руки кружкой с горячим чаем, исподволь рассматривал хозяйку стойбища. Она оказалась настоящей азиатской красавицей с большими миндалевидными глазами, очерченными тёмными бровями и полуприкрытыми густыми ресницами. Лицо девушки, будто выточенное из слоновой кости, было безупречно в каждой своей линии, а иссиня-чёрная толстенная коса свешивалась до пояса. Да и фигурка оказалась подстать – её не могли скрыть даже грубые стёганые штаны и мешковатый серый свитер, оказавшийся под заношенной шубейкой. «Эта красотка вполне могла бы стать неплохой манекенщицей, – невольно подумал Андрэ, – если её прилично одеть и причесать. Не у нас в Париже, где азиаток на подиуме не приветствуют, но, к примеру, в Гонконге или Сингапуре…» Его, конечно, огорчило, что девушка была одета в самый привычный и затрапезный советский наряд и мало походила на экзотическую таёжницу, а уж тем более – на шаманку. Единственное, что было на ней северное, – простые оленьи унты на ногах. Не радовало и почти пустое стойбище, с которого, как оказалось, неделю назад откочевал старший брат Юлтэк со своей