Золотой Конек-горбунок. Проза. Н. В. Патрацкая

величины, политических деятелей из депутатского кресла, с узнаваемыми по телеэкрану лицами, поэтов и писателей с актерскими данными. И самые знаменитые – это певцы, – высказалась Полина.

      – У них работа такая – быть на виду у зрителей и избирателей, – проговорила я. – Тогда почему они знамениты? Может это надо назвать как-то иначе? Люди хорошо работают в своей специальности – и все. И никакие они не знаменитости. Они популярные люди.

      – Почему ты завела такую тему?

      – А я посещала недели три сайт праздников. И с каждым поздравлением в душе происходило опустошение чего-то непонятного. И сегодня наступил предел. Почему я, изобретатель мистической мебели, называюсь – нулем, а космонавт – знаменитостью? Ну почему я гость праздников, плебей одним словом, а все певцы князья да графы? Больше никого не поздравлю.

      Полина в ответ только усмехнулась…

      Приехала я домой, а у меня сломался табурет на кухне. Это у меня! Конструктора мебели. Ножка отломилась и не вкручивается. Чего проще! Поехала я в магазин, там стоят эти табуреты и все по одному. Взяла тот, у которого ноги, такие, как у тех табуретов, что у меня дома есть. Сверху все равно сиденья закрывались чехлом. Продавщица щедро дала пакет, сунула в него табурет, и табурет благополучно упал на пол. В руке моей остался порванный пакет. Пришлось отвернуть табурету ноги, и положить его в плотную сумку.

      Вышла я на проспект. Дом от дома далеко! Место сказочное. С одной стороны поселок городского типа, с другой город с гигантскими домами. Стою, гляжу на дома, жду автобуса. Рядом фрукты овощи продают, а у меня табурет в сумке, класть фрукты уже некуда. Ждала, ждала, подошел автобус с турникетом, сунула в него магнитную карточку, и прошла в салон автобуса. Плюхнулась я на сидение, и радуюсь жизни.

      Рядом девушка встала с парнем. Она – с русыми волосами. Он – с русыми волосами. Одним словом, оба они одной масти. У нее грудь прыгает под футболкой, ноги выпрыгивают из-под короткой юбки. У него глаза из орбит вылезают, так он на нее смотрел. Потом я заметила женщину с корзинкой, с такой фирменной корзиной, что глаз не оторвать, а корзина – полная опят. За окном дома большие, большие. Собрала я дома табурет, поставила на кухню.

      Простая задача: как скрестить новую мебель со старой корзиной – была мне по силам, это она четко осознавала. Дерево к дереву, и чтобы лучилось! Сердце мое в это время было абсолютно свободным, деньги мне были нужны, и вечерами я сидела с сыном и прорисовывала вензеля с вплетенными в них прутиками из корзинки. Корзинку расплели, предварительно замочив, чтобы она не ломалась. Старые веточки напоминали по внешнему виду копченый сыр.

      Ко мне на огонек стал заходить Родион: то ли его тянула корзинка, то ли я сама, но он играл с малышом и уходить домой не собирался. Полина стала забываться, а вот Анфиса заполонила все его существо. Или это корзина нас связывала? Кто знает.

      Я иногда шутила:

      – Платона