1994. Русский роман ужасов. Алекс Лоренц

на капот ментовоза. Он был из тех, кто постоянно курит и вынимает сигарету изо рта, только чтобы закурить следующую. Его лицо было пергаментного цвета и покрыто сетью морщин, а короткие волосы – пепельно-серого оттенка. На лбу красовался фиолетовый шрам. Затянувшиеся швы просматривались настолько хорошо, словно рану зашили проволокой.

      Юрий вспомнил, что ему нечего курить. А так захотелось, глядя на смолящего напропалую следака.

      – Дай закурить, отец, – попросил он и протянул руку, словно стоял на паперти у церкви.

      – Бог подаст, – процедил сквозь зубы следак. Втоптав окурок в дворовую пыль, он сел на переднее пассажирское сиденье.

      Юрия затолкали в зарешеченный кузов и куда-то повезли.

      14

      В это жаркое утро умирающего лета Денис и Артем были заняты изготовлением «прыгунов» – натирали упавшие зеленые каштаны об асфальт, чтобы получить коричневые «волосатые» прыгучие шарики. Когда все мыслимые рекорды прыжков были установлены, занятие порядком надоело. Да и пить захотелось. Они отправились к ближайшему «водопою» – колонке у моста.

      Рядом, по кромке оврага, тянулась улица Вильямса. Что это был за человек со странной такой нерусской фамилией, никто толком не знал. И почему в его честь назвали захолустную улицу у забытого богом оврага – тоже хрен разберет.

      Самым популярным местом здесь была колонка. Она была, черт возьми, популярнее, чем рюмочные и пивные!

      Во-первых, в домах на улице Вильямса отсутствовал водопровод. Эти хмурые бараки наспех слепили лет тридцать-сорок назад в качестве временного жилища для рабочих, строивших 311 квартал. Когда строительство закончилось, развитой социализм позаботился, чтобы добро не пропало зря. Заселили туда людей на ПМЖ. И вот, жильцы уже почти попали в коммунизм, а водопровод так и остался несбыточной мечтой.

      Во-вторых, когда в окрестных хрущевках отключали воду, их обитатели хватали ведра, канистры, бидоны, пластиковые бутылки и тоже устремлялись сюда. Становились в очередь, вступали в перепалки, сплетничали, ругали Ельцина и демократов.

      Вода из колонки стекала по крутой горке, и зимой овражный склон покрывался толстой ледяной коркой. Это был самый популярный зимний аттракцион у местных ребятишек. Тех, что поменьше, приводили родители, остальные приходили сами. На дне оврага валялись старые покрышки от автомобилей. На одну такую помещалось двое-трое ребят. Визжа от восторга, они скатывались на много метров вниз, взмывали в воздух с небольшой дамбы и рассыпались, словно горсть песка.

      Артем и Денис хлебали воду так, чтобы потом от резкого движения в боку могла образоваться кровавая трещина.

      Напившийся до тошноты Артемка всем своим весом давил на упрямый рычаг колонки, а Дениска горстями отправлял в рот ледяную воду с привкусом железа. В этот момент к улице Вильямса спустились по неровной пыльной дороге, переваливаясь с боку на бок, две милицейские машины – «козел» и «жигуль». Они остановились метрах в десяти от колонки.