Проводник. Возвращение зари. Его единственная книга чернилами света написанная. Сергий Горн

стона

      и взрастить в палисаднике женственность роз.

      Так писал он вначале, но, пройдя много лет по краю немыслимого, он не одну розу спасёт, взрастит, поливая дождевыми капельками, чтоб запах их льнул к сердцу особым вкусом – вкусом свежего утра и долгой жизни.

      2

      Стихотворение «Выпад по ту сторону» доверительно рассказывает о той жизни, в которой Пустынный находился всё время в поисках чего-то и никому не давал повода думать о том, что происходит с ним и вокруг него. Ведь те дела могли поколебать границы простого человеческого сознания и подвергнуть к долгому сумасшествию, которое не исчезло бы без помощи психиатрических клиник, где психотропные препараты заглушают не только реальность, но и всё выдуманное от века сего. Он более чёткие выпады из реальности переносил строками стихов на бумагу.

      когда на дворе и вдоль улиц

      деревья и травы с ветрами шептались,

      фильтруя для нас загазованный воздух,

      я, Господом смелый,

      спускался бесстрашно.

      И действительно, его бесстрашие в нереальной жизни приводило всегда сознание в трепет, а бывало, и ужас, но это было в начале всего его сущего. Вот так он бесстрашно спускался, как вы думаете, куда?

      по склонам скалистым где в жаре,

      где в холоде в адову полость вселенной.

      Из всех известных выпадов это был выпад в самый что ни на есть нами известный ад. Что, страшно? Нет?

      Он спускался намеренно туда, в логово кровожадных демонов, чтоб найти, вызволить на свет внешний своих друзей. И когда коснулась его упрямая стопа земли падших ангелов, бесы учуяли запах живой плоти, пустив ищеек клыкастых по следу. Они рычали страшно, они бесились, они грызли друг друга, но бежали ровно по следу. Он путал следы и искал друзей своих родных по миру вечно мёртвому. Не остановиться, не отдохнуть, мертво, мертво, мертво и чуждо Любви. Там плач, страдание вечное и боль всегда пребывающая.

      Но что вы, друзья, здесь забыли,

      в краях столь далёких, от Бога далёких?

      Он звал их по имени, прозвищу и году рождения, но они на призыв не откликались. Видно, забыли, забыли в неистовых и не перестающих ни на минуту страданиях. Страданиях…

      Но всё же он находил и, как добродетельный пастырь уводит овец на зелёные сочные пастбища, друзей выводил он на свет человеческий.

      я их находил, как находят

      рассыпанный бисер по ломаной глади

      бетонного пола в заброшенном цехе.

      «В заброшенном цехе» – и цехов-то сейчас осталось после перестройки больших дядь, у которых толстые рожи, не так много. Слово о цехе нас заставляет задуматься, вспомнить, как же было хорошо при Союзе. Заводы работали. Курили котельные мазутом через трубу в небо. Консервные заводы обеспечивали качественной продукцией страну без химии, отравляющей всё новые и новые поколения на сегодня. И после современной еды мы удивляемся, почему так много у нас заболевших раком. Но стремление к здоровой