Понимание божественного промысла: очерки истории. От древнейших текстов до Нового Завета. Андрей Наместников

здания и свое место в мире? Как представляли себе, откуда они пришли и куда идут?

      Но сначала нам нужно решить принципиальный вопрос: «А можно ли восстановить картину мира древнего человека?»

      Изучение мировоззрений и картин мира – это не только чрезвычайно интересная, но и крайне сложная тема.

      Часто человек и сам не может разобраться в своем мировоззрении. Ограничивается ли человек одним взглядом на мир или человек стремится объяснять разные стороны своей жизни исходя их совершенно различных взглядов, каждый их которых подходит только под соответствующие аспекты жизни?

      А если учесть, что мировоззрение человека – это очень непостоянная величина и может неоднократно изменяться, то изучение мировоззрений кажется вообще невозможным.

      Как понять, какие мировоззрения являются господствующими в том или ином обществе в ту или иную эпоху?

      У нас нет возможности провести социологический опрос людей прошлых эпох. У нас нет возможности поговорить с ними. Для всех эпох, кроме современной, у нас нет массовых источников, из которых можно было бы понять, как воспринимали мир простые люди, абсолютное большинство.

      Так значит, у нас нет надежды?

      Думаю, надежда есть.

      Если мы примем некоторые допущения, то, возможно, нам удастся восстановить древние картины мира.

      Первое допущение: количество мировоззрений, количество картин мира не бесконечно. Их количество в жизни каждого человека и каждого общества в любой, конкретный момент времени достаточно немногочисленно. Вероятно, их можно сосчитать на пальцах рук, возможно, даже одной.

      Второе допущение: наиболее распространенные и популярные картины мира отражены в письменных текстах. Часть этих текстов сохранилась до нашего времени. И это не только труды древних историков, подобных Геродоту или Фукидиду, но и эпосы, и жизнеописания, и пророчества, и наставления детям, и философские тексты, и даже некоторые правовые документы. Особенно интересны те тексты, по которым обучали детей и которые использовались в школе, как, например, гомеровские поэмы в Греции или «Энеида» Вергилия в Римской империи. Эти «учебники» отражают мировоззрение, которое родители считали наиболее адекватным для усвоения детьми, а следовательно, отражают ту картину мира, которая воспринималась как верная. По крайней мере, родители не возражали, чтобы их дети познавали мир по этим текстам. Изучение всего многообразия сохранившихся от древности мировоззренческих текстов позволяет вычленить значительное, но не бесконечное количество картин мира. Многие из этих мировоззрений понятны нам и сегодня. Некоторые даже воспринимаются как вполне современные.

      И тут можно сделать третье допущение: картины мира, модели истории, распространенные в современном мире, базируются на уже знакомых нам текстах. В своей основе практически все мировоззрения имеют уже услышанные и прочитанные истории. Просто у разных людей и культур свой набор текстов и свои предпочтения.

      Если Вы согласны с этими допущениями, то можно попробовать выявить древние картины мира и сравнить их между собой.

      В этой книге мы будем говорить о древних моделях истории.

      А что же мы понимаем под «моделью истории»?

      Ответу на этот вопрос посвящена наша книга «Кто мы? Рассуждения о философии истории».

      Любая история (от истории человечества или цивилизаций до истории отдельного человека или эпизода человеческой жизни) возможна только в том случае, если рассказчик (автор) знает ответ на вопрос «Кто мы, откуда пришли и куда идем?». Без ответа на этот вопрос никакая история невозможна. Самое поразительное, что человек способен рассказывать истории, только в том случае, если он уже имеет ответ на этот вопрос, хоть самый схематичный.

      Традиционно считается, что всё как раз наоборот: сначала собираем факты, выстраиваем их в хронологическом порядке, систематизируем, выделяем причины и следствия и лишь затем отвечаем на главный вопрос. Но это иллюзия.

      Только зная ответ на вопрос «Кто мы?», можно из всего множества фактов выбирать интересующие нас значимые факты и составлять из них связную историю. Но и набор фактов, и причинно-следственные связи между ними полностью определяются тем, как мы ответили на наш вопрос. И лишь только только меняется наш ответ, тут же принципиально меняется и набор фактов, и причины событий, и история, рассказываемая нами. (Это ярко видно на примере разбираемой ниже «Истории» Геродота).

      Сердцевину любой истории составляет краткий ответ на вопрос «Кто мы, откуда пришли и куда идем?». Его можно сформулировать в нескольких предложениях. Этот краткий ответ мы и называем «моделью истории».

      Любая история уже содержит в себе эту модель. Ни одну историю невозможно рассказать, если рассказчик не имеет этой уже готовой (пусть и схематичной) модели.

      Эта мысль может показаться странной, но мы попробуем пояснить ее на различных текстах.

      В своей книге мы