Когда пируют львы. И грянул гром. Уилбур Смит

цвета с каштановым отливом заметно редели на затылке; на щеках цвели веснушки; нос и веки, обрамляющие бледно-голубые глаза, вечно имели розовый цвет из-за аллергии.

      Гаррик довольно быстро потерял интерес к хирургическим манипуляциям Шона. Протянув руку, он потеребил одно из висячих ушей Тинкера, и ритм частого дыхания собаки сразу сбился: пес два раза сглотнул, и с кончика его языка сорвалась капля слюны. Гаррик поднял голову и посмотрел вниз, на склон. Чуть пониже от того места, где они сидели, начиналась поросшая кустарником лощина. У Гаррика перехватило дыхание.

      – Шон, смотри, вон там, рядом с кустом! – проговорил он дрожащим от волнения шепотом.

      – Что? – Шон вздрогнул, поднял голову и сразу увидел, на что показывает брат. – Подержи Тинкера, – велел он.

      Гаррик схватил собаку за ошейник и притянул к себе ее голову – не дай бог, увидит и бросится в погоню.

      – Это самая большая старая антилопа в мире, – прошептал он.

      Шон не отвечал, поглощенный зрелищем.

      Сквозь густые заросли кустарника осторожно пробирался крупный бушбок, самец пестрой антилопы, весь черный от старости; пятна на его бедрах поблекли и стали похожи на выцветшие отметины мелом. Уши настороженно торчали, а вьющиеся змейкой рога высоко вздымались над головой. Огромный, почти как лошадь, он грациозной поступью вышел на открытое пространство. Остановившись, великолепное животное повело головой из стороны в сторону: нет ли где опасности? Потом рогатый красавец легкой рысью затрусил наискось вниз по склону и скрылся в другой такой же лощине.

      Секунду близнецы сидели совершенно неподвижно, а потом вдруг одновременно и горячо заговорили:

      – Ты видел? Ты его видел? Видел рога?

      – Так близко от дома… а мы и не знали…

      Мальчики вскочили на ноги, продолжая возбужденно тараторить. Тинкер, заразившись волнением юных хозяев, принялся с лаем носиться вокруг них. Спустя несколько секунд общей сумятицы Шон овладел ситуацией, просто-напросто перекричав своих оппонентов:

      – Спорим, он каждый день прячется там в лощине! Спорим, сидит там весь день и выходит только по ночам? Ну-ка, пойдем проверим.

      И Шон первым стал спускаться по склону.

      Лежбище, где прятался бушбок, они нашли у самой кромки кустарников, в небольшой укромной нише: здесь царил прохладный полумрак, землю устилал ковер из опавших листьев. Почва была утоптана копытами и усеяна его пометом, а там, где он лежал, в земле осталась вмятина. На листьях, разбросанных по земле, виднелись волоски с седыми кончиками. Шон опустился на колени и поднял один из них.

      – Его надо поймать, но вот как? – сказал он.

      – Выкопать яму и посредине вбить острый кол, – нетерпеливо предложил Гаррик.

      – А кто будет копать, ты, что ли? – спросил Шон.

      – Ну да, а ты будешь помогать.

      – Вообще-то, яму копать тут надо большую, – с сомнением проговорил Шон.

      Наступило молчание: оба прикидывали, сколько