Игрушка. Елена Стриж

я.

      – Ну… Даже не знаю, просто фотографирую.

      – И что тут фотографировать, коров да баранов.

      – Ну почему же. Вот утром бывают сильные туманы.

      Я передернулась от возможного холодного утра.

      – И ты в такую рань встаешь?

      – Ну не каждый день, а только когда хочется, а так…

      Я перебила его.

      – Зачем тебе это надо?

      – А ты знаешь, кто-то и когда-то сказал, что фотограф – это историк. Нажал на спусковую кнопку, и история мгновенно остановилась. Все, ее уже нельзя повторить, она осталось только в том образе, что снял фотограф. Через десять минут этого уже не будет. Фотограф останавливает время. – Валерка показал рукой в сторону домов. – Будет все другое. Но если я сейчас сниму это, то выхвачу тысячную долю секунды из того, что безвозвратно пропадает.

      – Жаль.

      – Что жаль?

      – Что вот так пропадает.

      – Нет, в этом есть своя прелесть, – и добавил. – Иначе все жили бы прошлым.

      – И все же, порой жаль некоторые моменты.

      – Чувства, конечно же, не передашь фотографией, ни запаха, ни тепла. Но у зрителей есть свое воображение и, смотря на фотоснимок, они начинают чувствовать, что плоский огонь горячий, а надкусанное яблоко сладкое. В общем, это фотография.

      Я посмотрела в сторону домов, на которые он только что показывал рукой, вздохнула и спросила:

      – А что ты еще снимаешь?

      – Не знаю, наверное, все.

      – А портреты?

      – Да.

      – И репортажи?

      – Иногда, если интересный сюжет.

      – А людей?

      – Что значит людей, они повсюду, как насекомые.

      Он еще какое-то время философствовал на тему фотографии, а потом взял и спросил меня:

      – Давай я тебя пощелкаю?

      Я уже сама хотела ему предложить, поэтому тут же ответила:

      – Давай.

      Как будто Валерка знал, что я соглашусь.

      – Тогда пошли ко мне, дома до двух никого не будет, спокойно проведем, ну, фотосессию.

      – Что проведем?

      – Ну, то есть, поснимаю тебя.

      – А…

      Я кивнула в знак своего согласия, фотосессия, значит фотосессия и мы пошли.

      Дом у Валерки большой, двухэтажный. В нашем поселке таких не много, все завидовали ему, поскольку он жил на втором этаже, и еще у него был свой, пусть маленький, но балкончик.

      В доме действительно никого не оказалось. Он проводил меня к себе в комнату, а сам занялся приготовлением аппаратуры. Я прошлась по комнате, посмотрела картинки, что висят на стене. Потом взглянула на свое отражение в зеркале. Все нормально, провела рукой по волосам, непослушный локон все не хотел лежать вместе со всеми. «А я, впрочем, ничего», – подумала и состроила себе рожицу.

      Остановить время, на которое можно смотреть. Эта мысль крутилась у меня в голове. Ну просто машина времени, а не фотографии. Я взяла с полки книгу, открыла ее. В ней были фотографии, этого давно уже нет, и опять мысль о машине времени. Перелистывая страницы, начала их просматривать. Там были в основном