Игрушка. Елена Стриж

а бегает не хуже нас.

      Валерка огляделся по сторонам, достал свои сигареты и смачно прикурил. Знала, что он не очень любит это делать, но выпендривается, мол, взрослый. Сама я не любила сигаретный дым, он мне казался горьким. Может это воспоминание от того, что отец курит на кухне, и поэтому как бы ни проветривали дом, в комнатах всегда присутствовал кисло-горьковатый запах. Вот и сейчас, стоило ему прикурить, мои ноги сами повернули от него в сторону. Валерка хихикнул, мол, мелочь пузатая, в куклы тебе еще играть, но с пониманием отошел на шаг в сторону, чтобы дым уходил в поле.

      – Ты знаешь, я тут на днях прочитал очень интересную книгу, про цифры, – и замолчал.

      Выждав момент, я посмотрела на него как ослик Иа на Винни-Пуха, когда тот сказал: «Ну все же не могут…», и погрузился в свои мысли.

      – Что цифры? – не дождавшись продолжения начатой фразы, спросила. – Что они?

      Похоже, он этого и ждал. Подняв подбородок чуть выше и выпустив струю дыма, соизволил ответить.

      – А ты знаешь, что аборигены до сих пор знают только цифру один и все.

      – Как это, один?

      – Просто у них нет других цифр. Они все считают: один и еще один, а если надо, то еще один. То есть похоже на палочки, а когда палочек уже много, то просто много и все.

      Я задумалась.

      – А разве так возможно, вот просто один и все?

      – Я тоже так думал, но посмотри на детей, что они делают, когда надо считать?

      – Что?

      – Загибают пальчики, но все же продолжают считать: один, один, один и загибают пальчик за пальчиком. Так вот и считают аборигены.

      Я посмотрела на Валерку как на ученого. А ведь и вправду, как все просто, один и один.

      – И самое интересное, что египтяне тоже знали только цифру один.

      – Что? Не может быть? – моему удивлению не было предела.

      Тут он начал объяснять, как можно прекрасно обходиться и с одной цифрой, если знать, что и как делать. И это для меня оказалось открытием.

      – Но это еще не все. Вот скажи, какие цифры были у римлян, то есть вспомни про римские цифры.

      – А, это те, что палочками пишутся?

      – Да, именно, палочками.

      – Итак, один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять. Мне что, все перечислять?

      – Ты убежала уже далековато, а назвала всего-то три цифры.

      – Не поняла, что значит три? – и, помолчав, осторожно и уже неуверенно сказала. – Десять.

      – Нет, не десять, а только три, а именно: один, пять и десять.

      Я задумалась, стараясь разложить в уме их по порядку, и тут я осознала простоту цифр. Наверное, он увидел на моем лице улыбку и тоже засмеялся.

      – Я тоже так думал, как и ты. У римлян мало цифр, вот к примеру: 1 (I), 5 (V), 10 (X), 50 (L), 100 (C), 500 (D), 1000 (M). И чтобы набрать 1995 год, они делали следующее. – Валерка присел и стал пальцем выводить символы в пыли. – Вот что получается: MDCCCCLXXXXV.

      – Что? – я была поражена тому, что такая простая цифра, а получилось ужасно непонятно.

      Стояла с открытым ртом. Вот это да, а я всегда думала, что это не так. Мы шли и смеялись над собой, над тем, что никогда не думали о таких