Империя предков. Баир Владимирович Жамбалов

произойдёт интересное событие…

      – Что за событие? – император и не старался скрыть нетерпение.

      – Знать от многих племён, и лучшие воины от многих племён собираются на большое собрание – Курултай.

      – И что за Курултай?

      – По нашим сведениям там назначается единый хан для всех племён северо-западных степей.

      – Как зовут его?

      – Темучин.

      – Темучин? Что-то припоминаю такое имя, но точно сказать не могу.

      – Надо вспомнить те события северо-западных степей, когда он, вот этот тогда Темучин в союзе со старым вождём кэрэитов Тогрилом и в союзе с войсками Вашего императорского величества разбил сильное племя татар.

      – Припоминаю те события. И что?

      – Тогда от вашего имени и позволения я присвоил старому вождю кэрэитов Тогрилу звание «ван» – князь Поднебесной. А этому Темучину тогда ещё мужчине в самом расцвете сил, этому высокому статному богатырю степей от своего имени, от власти, назначенной мне самим императором Поднебесной, присвоил я звание «чжаохури» – «полномочный степной комиссар пограничных дел». Сам принц Вень-ян присутствовал на церемонии… (При упоминании этого имени невольно поморщился император). Он может подтвердить, как было.

      – Припоминаю того развалину Тогрила, но Темучин… Не видел его никогда. И что из того, что он становится ханом всех дикарей. Да будь хоть трижды ханом, он, прежде всего, слуга Поднебесной империи.

      – Конечно, это так, но…

      – Что но? – императора начинала раздражать вот такая недосказанность, кажется, уже вошедшая в привычку министра пограничных дел.

      – Когда присвоил старику Тогрилу от вашего имени звание ван-хана, то он радовался как младенец, которому подали яркую игрушку. Этот же Темучин выказал радость, но за этой радостью было укрыто что-то такое… Мне ли, старому чиновнику Поднебесной не разбираться в душах людей. Но вот душу этого человека я так и не распознал. Вот потому эта тайна и опасна для меня. Да ладно бы для меня, но для империи…

      – От его тайны у тебя такое беспокойство? – кажется, императора ничуть не затронули все эти обстоятельства, душа которого так и стремилась окунуться вновь во все объятия чарующей музыки мандолин, да узреть полной негой плавно изгибающий стан, как одну из вершин бытия.

      – Его серые глаза будто гипнотизировали тогда, навевая хищным огнём. Невольно подумал я тогда, что будь он не человеком, а зверем, то быть ему предводителем всех львов и тигров вместе взятых. В один миг, но подумал так. Хотя, он был тогда весь в ореоле почтения ко мне, как к министру пограничных дел великой империи. И понимал я, что это всего лишь виртуозная игра весьма искусного актёра. И говорил он тогда как истинный мудрец, будто сам даосский монах, тогда как старый Тогрил будто обезумел от неожиданного подарка на склоне лет, – говорил теперь министр как-то даже крадучись тихо, не обратив ни разу никакого внимания на всё вот это великолепие императорского