Маленький плохой заяц, или Взаимосвязь религии и окружающей среды. Константин Михайлов

цивилизации[26].

      У австралийских аборигенов все иначе. Их время тождественно пространству и не может быть из него изъято, граница между профанным и сакральным из-за этого совершенно стирается: грубо говоря, до европейской колонизации все время и все пространство Австралии оставались сакральными. «Время сновидений», таким образом, не было для австралийцев прошлым. Да, когда-то давно предки ходили по континенту и определяли его географию. Но они, сказал бы нам абориген, делают это и сейчас и будут делать это всегда. Предки некогда сформировали нашу жизнь, но в то же время они вновь и вновь появляются среди нас, и перед рождением ребенка абориген всегда старался понять, какой из предков собирается вновь родиться в его семье. Указания на это искали в снах или окружающей среде: встречах с тем или иным животным, растением, объектом рельефа. Жившие прежде и рождающиеся снова предки одновременно присутствовали рядом с австралийцами, участвуя в обрядах знахарей или появляясь на небосклоне в виде звезд.

      Представить этот мир западному человеку непросто: в нашем сознании все определяет принцип причинности, предполагающий, что одно событие может влиять на другие только в том случае, если они следуют за ним. Но в сознании австралийского аборигена причинно-следственная связь не действует и то, что мы бы назвали прошлым, настоящим и будущим, сливается в единое «время сновидений». Как замечательно написал Уильям Станнер, один из величайших исследователей культуры аборигенов, «One cannot “fix” The Dreaming in time: it was, and is, everywhen»[27] («Никто не может закрепить Сновидения во времени: они были и есть…»). Слово «everywhen» обычно переводят как «всегда», но для сохранения духа Австралии лучше, наверное, использовать редкое слово «повсевременно».

      А поскольку это время неразрывно связано с пространством, единственными точными координатами «времени сновидений» оказываются географические. Все вокруг австралийца – не только повсевременно, но и повсеместно – напоминает ему о предках и духах, мифах и сновидениях. Все пространство вокруг него – горы, кустарники, ручьи и тропы – становится сакральным. Эта равномерная и неизменная сакральность, разлитая в самом рельефе континента, означает, что главным объектом культа австралийцев, предметом их поклонения и почитания, их храмом и алтарем была сама Австралия.

      Тропы песен

      Храм требует ритуала, но каким он может быть в храме размером с целый континент? Австралийцы знали ответ на этот вопрос: их главными обрядами были странствия, настоящие или воображаемые. У полукочевой культуры это, наверное, было неизбежно, и все же значение путешествий в мифах и жизни австралийских аборигенов, вероятно, не имеет аналогов ни в одной культуре мира. Описывая разницу между аборигеном и белым колонистом, один из коренных австралийцев, собеседник Уильяма Станнера, сказал:

      Белый не видит снов,

      Он идет другим путем.

      Белый, он идет иначе,

      Он

26

Вопрос о соотношении мифа и ритуала, как и связанная с ним тема профанного и сакрального, затрагивался многими исследователями религии. Но для первого знакомства с этими вопросами на русском языке, пожалуй, нет ничего лучше классической, не раз переизданной и легко доступной в сети книги: Мелетинский Е. М. Поэтика мифа. – М.: Наука, 1976.

27

Stanner W.E.H. The Dreaming, in Traditional Aboriginal Society. McMillan Company, South Melbourne, 1990, pp. 225–236. В этой же статье можно найти более подробное изложение особенностей австралийской концепции «времени сновидений». Впрочем, Станнер, посвятивший бóльшую часть жизни изучению аборигенов и общению с ними, с сожалением констатирует, что до конца понять идею сновидений может только коренной австралиец.