Страх и стыд. Саша Мар

пальня съемной квартиры. Зеркальный шкаф, волны серого тюля на окне, букетик белых лилий на столике. Ни следов взрыва, ни пожара. Никто не колотил в дверь, не орал. Было очень тихо, только будильник зудел в правое ухо.

      Сайк бросил голову на подушку и не глядя хлопнул по часам. Отвратительный писк заглох.

      В каждой из дюжины квартир, где он просыпался последний месяц, всё было одинаково. За дверью спальни – гостиная с кухонькой, иногда отгороженная барной стойкой. В гостиной – диван, дверь в туалет с душем и прихожая. Плетеная мебель и китайский телевизор. Всё одно и то же, только часы с будильником на тумбочке были всегда разные. Обычно пластиковые, плоские или высокие, белого, черного или красного цвета, с большой шершавой кнопкой сверху или гладкой на боку, с тусклым электронным экраном или слепящими в темноте яркими цифрами, белыми, малиновыми или зелёными, с мигающими точками секунд. Даже один раз был железный механический урод, тяжелый с круглым циферблатом и стрелками.

      И у каждого будильника был свой, по особому противный писк, от которого Сайк утром вскакивал с вытаращенными глазами. Писк скрёб и царапал в ушах. Пластиковый будильник вибрировал и ползал по тумбочке жуком, а железный трещал и скакал как бешеная мартышка. Его пришлось поймать и долбануть пару раз посильнее. Кнопка заедала. Чудовище вздрогнуло, предсмертно захрипело и заткнулось.

      Днем Сайк осмотрел будильник и понял, что тому пришел конец.

      – Слушайте, по-моему я сломал будильник, – сказал он сопровождающему, низкорослому, худому как мальчишка человечку, когда тот появился, чтобы отвезти Сайка на новое место.

      Сопровождающий зыркнул на будильник, потом на Сайка:

      – Деньги. Под будильником оставьте. Двадцать солей.

      – Не сильно щедро?

      – Нет, нельзя, чтобы вас нашли. Из-за будильника.

      – Может, написать записку?

      – Нет, никаких записок. Что ещё сломали?

      Сайк не понял едкости и послушно осмотрел комнату:

      – Да, вроде, ничего.

      В своей нормальной жизни он спокойно просыпался сам в шесть, а то и в пять утра. Бодро делал отжимания, приседал, заваривал кофе и начинал работать. Теперь же каждое утро начиналось с истошного писка и ледяного страха. За секунду страх высасывал все силы. Если бы рядом была Соня, всё было бы иначе. Один взгляд на жену, одно прикосновение, и он чувствовал, что может раскурочить мир и снова собрать, но её не было.

      Сайк машинально протянул руку и сбоку от себя нащупал только смятое одеяло и пустоту. Краем глаза он заметил вторую подушку, которую швырнул в угол комнаты перед сном, и стиснул зубы. Даже позвонить и услышать голос жены было нельзя. Это был риск. И приходилось с каждым восходом долбать очередной невменяемый будильник, выдавливать страх и вытаскивать себя из кровати.

      Поначалу ему было интересно разглядывать свои новые убежища. По утрам после дикого пробуждения, поняв, что он всё ещё живой, Сайк несколько минут лежал в кровати и фантазировал, как выглядит гостиная, и весь дом снаружи. Он чувствовал, что раны заживают, повязки на ногах и руках по утрам уже не были испачканы кровью и шею не надо было залеплять пластырем. Он лежал на спине, слушал стихающую боль в конечностях и пытался во всех подробностях вспомнить обстановку за дверью спальни и место, где располагался очередной дом.

      Но через месяц скитаний фантазировать было уже не интересно. Было тошно.

      – Привычки. Вы должны поддерживать привычки. Начинайте утро как обычно. Во сколько вы встаёте?

      – В шесть. Но я теперь не могу сам проснуться.

      – Ставьте будильник. На шесть. Дальше?

      – Делаю зарядку, пью кофе…

      – Делайте всё то же самое. Только осторожно. Ваши раны. Только затянулись. Какой кофе вам привезти?

      – …работаю, иду гулять, по саду…

      Иду гулять. Чёрт возьми, как просто, но какое наслаждение: просто выйти из дома и пройтись. Сайк сощурил глаза и посмотрел на окно. Там за толстым тюлем мутно светило солнце и маячили желтые и оранжевые пятна домов и зелень. Сайк отвернулся от окна, опустил голову:

      – … разговариваю с женой. Может быть забираюсь в джунгли до обеда, может, беру с собой жену, хотя она не любит, насекомые, змеи…

      – Вы должны взять себя в руки. Обезболивающее. Вы уже не принимаете? – сопровождающий показал на нетронутый стандарт таблеток на тумбочке. Сайк, не поднимая глаз, мотнул головой. – Ехать. Мне надо ехать. Продукты в холодильник. Положите.

      Молчание.

      – И кофе. Я взял Урамбама. Дорого. Контора хочет вас взбодрить.

      – Спасибо.

      – И перекись. Я привез ещё бутылку. Не забывайте обрабатывать раны. Жара страшная. Инфекция.

      – Спасибо за заботу.

      Щелкал замок, и Сайк оставался один до темноты, до очередного переезда.

      Контора снимала недорогие квартиры, чтобы не привлекать внимание местных.

      – Кто выходит из дорогущего каменного дома. Люди сразу заметят. А кто живет