Звёздные Войны. Уязвимая точка. Мэтью Стовер

подобной резни не было со времен Войны ситхов четыре тысячи лет назад. Никто из них и представить себе не мог, каково это будет: стоять на той арене в ослепительном оранжевом свете полудня, когда вокруг – тела друзей, вонь и пропитавшийся кровью песок. Возможно, я единственный ветеран Джеонозиса, не страдающий от кошмаров.

      Потому что в своих снах я все делаю правильно.

      В свой кошмар я попадаю, когда просыпаюсь.

      У джедаев тоже есть уязвимые точки…

      Мейс Винду остановился в дверях, пытаясь немного успокоиться. Капюшон его плаща пропитался потом, а туника липла к телу: он пришел прямо из тренировочных залов Храма, не успев принять душ. И тот быстрый шаг, почти бег, которым он шел сквозь лабиринт коридоров Галактического сената, не дал ему возможности остыть.

      Личный кабинет Палпатина, часть апартаментов Верховного Канцлера, расположенных под Большой совещательной палатой Сената, предстал перед ним во всем своем размахе и строгости: простор отполированного эбонитового пола, несколько простых мягких кресел, плоский широкий стол тоже из эбонита. Ни фотографий, ни картин – никаких украшений, кроме двух одиноких статуй. И голографические проекторы от пола до потолка, показывающие в реальном времени изображения Галактического города, каким его можно увидеть только с вершины купола Сената. Там, снаружи, орбитальные зеркала скоро отвернутся от солнца Корусанта и принесут в столицу сумерки.

      В кабинете не было никого, кроме Йоды, торжественно восседающего в антигравитационном кресле и сжимающего в руках набалдашник своей тросточки.

      – Не опоздал ты, – заметил старый мастер. – Но лишь едва. Садись, сконцентрироваться мы должны. Серьезное что-то произошло, боюсь я.

      – Я и не ждал вечеринки.

      Сапоги Мейса простучали каблуками по полированному полу. Он придвинул одно из мягких широких кресел поближе к Йоде и сел лицом к столу рядом с мастером. От напряжения Винду все сильнее сжимал челюсти.

      – Посланник сказал, что речь пойдет об операции на Харуун-Кэле.

      Тот факт, что из всех джедаев и Верховного командования Республики Канцлер пригласил лишь двоих старших членов Совета, намекал, что хороших вестей ждать не приходится.

      Трудно было бы найти двух существ, столь же непохожих друг на друга, как эти два рыцаря. Йода ростом не более двух третей метра, с зеленой, будто чадианские бродячие водоросли, кожей и огромными глазами навыкате, которые, казалось, иногда светились изнутри. И Мейс – высокий даже для человека, меньше чем на ширину ладони не добирающий до двух метров, с широкими и мощными плечами, тяжелыми руками, темными глазами и постоянно изогнутыми, словно в усмешке, уголками губ. Его череп цвета полированного ламмаса был всегда гладко выбрит, тогда как у Йоды на голове остатки растительности вели себя как им вздумается.

      Но их главное различие заключалось в тех ощущениях, что оставляли у других эти два мастера-джедая. Йода буквально олицетворял собой мягкую мудрость, смешанную с озорным чувством юмора, но его солидный возраст и огромный опыт привели к некоей отстраненности, даже изолированности.