Мироходцы. Пустота снаружи. Илья Крымов

в его семье, абсолютно равнодушный к любой религиозной тематике. После смерти же его ждала…

      – Пустота – и забвение. Если веришь лишь в существование плоти, то его и получаешь.

      Процесс захоронения подошел к концу, участники потянулись к автобусу.

      – Ладно. Ладно. Теперь я живой хомяк. Что дальше?

      – Поминки.

      Владимир понимал, что нужно соблюдать дистанцию. Он абстрагировался, но не очень, всегда готовый оказаться рядом, если Кузьме это понадобится. То, что он сделал, было актом эгоизма. Никто его не просил переиначивать естественный ход вещей, ставить человека в положение, для коего этот человек самою природой не был приспособлен. Но он сделал это. Потому что устал смотреть на гибель друга и устал быть одиноким богом в мире, полном существ-однодневок. Теперь следовало нести ответ.

      Кузя был предоставлен сам себе. Получив от Владимира совершенно неразрушимый прогулочный шар, делавший хомяка незримым и неосязаемым для окружающего мира, он крутился близ мест своей бывшей жизни. Наблюдал за своими родными, за Аленой. На ночь, как правило, приходил к своему божественному благодетелю. Сон для него был привычкой, за которую Кузьма все еще держался.

      – Слушай, а может, я буду домашним животным? Ну, согласись, прикольный такой хомяк. Буду жить у Аленки. Или у племянницы. Она знаешь как хомяка хочет?

      – Не прокатит, – ответил Владимир, накручивая на пластмассовую вилочку горячий доширак. – Кузя, тебя нет в мире. Ты не должен ни на что влиять, даже случайно.

      – Да на что я могу влиять?! Я же хомяк!

      – Все и всегда идет так, как должно. Иногда в механизме мироздания допустимы пробуксовки, но это как раз случай всех тех людей, которые не имеют особого смысла. А вот, допустим, о тебя споткнется человек, спешащий на работу, он пропускает свой трамвай и приезжает с опозданием на три минуты. А через два года в Финляндии происходит массовое убийство домашних животных. Об эффекте бабочки слышал?

      – Э-э…

      – То же самое, но в твоем случае это эффект хомяка.

      Кузьма пошуршал у себя в гнезде, которое Владимир позволил ему свить на полке книжного шкафа, и затих. Но только на время.

      – Постой-ка, Владик! Хочешь сказать, что все будущее мира записано в камне? То есть никакой свободы воли, выбора и всего прочего?

      – Отчего же? Для тех, кто не ведает о том, как все работает, свобода воли полная. Знание определяет существование, чуешь?

      – Маразм какой-то.

      Владимир пожал плечами:

      – Мир – это механизм, все детали которого работают, заставляя историю двигаться вперед. Каждый миг принимаются миллионы разных решений, каждое из которых ложится в общий порядок событий. Так все и происходит. Маразм – это верить, что все происходящее есть воля бога. Потому что всегда где-то происходит что-то ужасное. Помнишь, как взорвалась питерская подземка? Вот-вот. Люди творят всякую дичь друг с другом, и отдельные верующие начинают рвать на себе волосы, вопрошая: «Боже,