Пансион благородных девиц. Татьяна Филатова

вполне современными, рамы были заменены на пластиковые, окна же, что были выше, были украшены разноцветными витражами, сокрытыми за ромбообразными кованными решетками.

      – Ну, ты идешь в дом? – окликнула Генри Оливия. – Идем! Я позже устрою тебе экскурсию во дворе и все здесь покажу!

      Генри кивнул, неохотно согласился и пошел ко входу, то и дело поглядывая на фасад дома. Тот его, казалось, зачаровал.

      – Оливия, это нечто! – сказал Генри, переступив порог. – Я в восторге!

      – Я рада, что тебе понравилось! – она поцеловала его в щеку. Он не мог припомнить, чтобы видел когда-нибудь ее более радостной, чем сегодня. Она порхала, как маленькая птичка от цветка к цветку, а с лица не сходила детская, счастливая и немного наивная улыбка.

      Оказавшись в холле дома, Генри открыл рот от увиденного.

      – Ух ты, – сказал он, – я словно оказался на стыке времен…

      Современный ремонт внутри особняка никак не соответствовал его естественно состаренному, готическому фасаду. Особый шарм и несомненно высокий статус дому придавала старинная, антикварная мебель, которая была повсюду: многочисленные стулья, столы, диваны, табуреты, пуфики, шкафы и комоды. И часы. Часов было много. Генри невольно мысленно представил, сколько они сегодня могут стоить, и пришел к выводу, что ему и за год такой суммы не заработать. «Мама Итана была бы в неописуемом восторге, окажись она здесь», – подумал он.

      – Ну как тебе? Нравится? – спросила перевозбужденная Оливия.

      – Дом, безусловно, прекрасен, – сказала Кларисса, не дав ответить Генри, – но он очень стар и требует постоянного ухода за собой, как старый, больной человек. Я пробовала нанимать бригады ремонтников, но эти проходимцы так и норовят что-нибудь украсть. Я зареклась связываться со столь сомнительными личностями.

      – А кто же тогда сделал здесь ремонт? – спросил Генри.

      – Вы проголодались с дороги? – улыбнулась Кларисса, оставив Генри без ответа. – Я уверена, Виктория приготовила прекрасный обед! Идемте за мной.

      – Это для нее больная тема, – шепнула парню на ухо Оливия, – дом своими собственными руками несколько лет назад реставрировал возлюбленный тети.

      – И где он теперь? – шепотом спросил Генри.

      – Я же сказала: больная тема… Идем за ней, а то она поймет, что мы шушукаемся о ней.

      Оливия провела парня в столовую, попав в которую, они словно оказались в королевской зале позапрошлого века: в центре комнаты стоял длинный, большой дубовый стол, вокруг которого были расставлены мягкие стулья на изящных изогнутых деревянных ножках. Всего же мебели здесь было немного: пара комодов, над которыми нависали разнообразных форм и размеров замысловатые подсвечники, над самим же столом висела большая хрустальная люстра. «А на нее я и за пять лет бы не заработал», – успел прикинуть Генри. (И откуда только у людей возникают такие меркантильные мысли при виде роскоши?)

      – Мне бы с дороги… – неловко сказал он.

      – О, да, конечно, извини, – учтиво сказала