История одной жизни. Малка Дворкина

почему), и это неминуемо отразилось на уроках физкультуры. Эти занятия были для нее испытанием и борьбой с собой, с другими детьми и со своими непослушными ногами: ей не давались прыжки, быстрый и дальний бег, хождение по бревну. Мальчишки над ней смеялись и называли ее «балериной». Вдобавок учительница по физкультуре, не понимая, что у девочки какие-то проблемы со здоровьем, с усердием пыталась сделать из Маши спортсменку, крича и унижая ее при всех. Лишь потом, в возрасте шестнадцати лет, Маша узнает истинную причину своей физической слабости и перестанет ходить на уроки физкультуры по освобождению. Спустя годы, заболев раком, учительница по физкультуре попросит у нее прощения, и она скажет, что простила, но не в душе.

      А в душе она никогда не поймет ее, взрослого и здорового человека, который мог так обращаться со слабым ребенком, который ни в чем не виноват, а вынужден терпеть унижение и не может ни объяснить, ни доказать, что его физическая слабость – не симуляция, а неспособность делать то, что могут другие. Она ходила, на первый взгляд, как все, но было что-то неуловимое в ее походке, как взмах крыла, что если очень-очень приглядеться, то можно было подметить что-то, но не понять, что именно!

      Впрочем, справедливости ради, можно сказать, что и родители Маши не понимали и откладывали на потом выяснение физической слабости дочери. Они не могли поверить: то, что отличает их дочь от других, является неизлечимой болезнью, которая внесет свои коррективы в дальнейшую судьбу девочки. Когда впервые Маша узнала о своем диагнозе, она испытала шок. Ей пришлось навсегда распрощаться со своими тайными мечтами о танцах и многом другом. Но ее тяготило, что об этом нельзя было рассказывать никому, потому что это означало ущербность…

      Может быть, благодаря тому, что она узнала о своей болезни в столь юном и переходном возрасте, ей было до конца не понять последствия этого события. У нее впереди была целая жизнь, чтобы научиться скрывать это обстоятельство и приспособиться к жизни с трудностями и ограничениями.

      Принятие мысли о некой «ущербности» займет у нее практически половину жизни, и только спустя многие-многие годы, убедившись в своей привлекательности и обаятельности, она поймет, что этот недостаток не имеет никакого значения, несмотря на постоянные косые взгляды. Но для того, чтобы это произошло, она будет вести работу над собой, каждый раз убеждая себя, что это всего лишь оболочка, бренная и несовершенная оболочка, а внутри нее должен быть целый мир… в который хотелось бы заглянуть.

      В то время она была еще глупым подростком, мнительным и впечатлительным, поэтому, как все девчонки ее возраста, несмотря ни на что, влюблялась беспрерывно и каждый раз навсегда, но «любови» заканчивались быстро и безрезультатно. Как любой ребенок в возрасте от двенадцати до шестнадцати лет, она мучилась и страдала по всякой ерунде, металась в поисках истины и смысла жизни, придумывала всякие страдания и вообще познавала мир взрослых глазами девочки, начитавшейся