Раскаты. Артем Приморский

Анны от тебя не отстанет,– предупредила Софья Петровна.

      – Пусть сунется. Здесь, в Питере, Арцыбашевы неприкасаемы. Я могу хоть сейчас собрать целую армию высококлассных юристов.

      – Ты уверен, что сможешь защититься от всего,– поняла женщина.– А судьба Анны тебя уже не интересует?

      – Почему же? Я дам на лечение столько, сколько потребуется. Но после выздоровления пусть забудет нас. Дочь останется со мной, это больше не обсуждается,– Арцыбашев насмешливо улыбнулся.– Да и вряд ли суд решит отдать девочку убийце.

      – Вопрос в том, кто дал ей пистолет, и кто довел ее до такого состояния,– мрачно сказала Софья Петровна.

      – А заодно – кто позаботился, чтобы подозреваемую вместо изолятора отправили в дорогую клинику,– парировал Арцыбашев.

      Женщина издала грустный, болезненный вздох.

      – Но ведь раньше не было такого!– почти плача, воскликнула она.– Ведь вы же вначале любили друг друга!

      – А помнишь, ты говорила, что я не сойдусь с Анной?– спросил Арцыбашев.

      – Помню. Но потом решила, что ошиблась… Я увидела, что вы полюбили друг друга.

      – А любовь давно прошла,– Арцыбашев развел руками, показывая пустые ладони.– Если вообще была… Любовь это теперь – Шаляпина, Мохова, Тарасова…

      – Артистки и балерины?.. О боже, Саша!

      – Что?

      – Они же настоящие фурии!

      – Не скажи,– Арцыбашев приятно улыбнулся, вспоминая вчерашнюю ночь.– Тарасова только корчит из себя такую, а в постели она сущая овечка…

      – Я не хочу слушать эту грязь!– строго, с отвращением сказала Софья Петровна.

      – Прости, мама. Просто она – не Анна. Она – страсть, жизнь, молодость!

      – Так ведь и ты еще не стар, Саша. Тебе всего тридцать четыре!

      – И все же, я на двенадцать лет старше, чем был тогда…– с легкой тоской подметил он.

      Их разговор прервался сам собой. В столовую пришла Ника, и Софья Петровна все свое внимание перенесла на внучку.

      Арцыбашев, сухо попрощавшись, поехал на работу. От дома до больницы – каких-то пять минут езды, но доктор попросил ехать помедленнее – ему было необходимо разобраться в разворошенных мыслях.

      «О многом не поговорили,– думал он, почти не глядя на ползущие мимо дома.– Жаль, опять разговор к женам и семьям свелся. Будто обсуждать больше нечего».

      Он еще много мог сказать по поводу отца Анны, напыщенного и полуграмотного мещанина, из приказчиков пробившегося к верхам торговой компании. Для этого надо было всего-навсего соблазнить дочь владельца, обрюхатить ее по-быстрому… Арцыбашев дал короткое и ясное наставление управляющему – если Антонов появится в доме, спустить его со ступенек.

      «Держатель хренов… ничего, кроме мелких лавок и доли в банке, который по швам разлетится, едва здесь грянет…»

      Арцыбашев вспомнил последние газеты, попавшие ему в руки, и криво усмехнулся. Везде одно и то же – осажденный Порт-Артур, мужественные защитники… Номер с фотографией Рожественского на главной странице он