Раскаты. Артем Приморский

девочка вскинула голову, ее глаза сверкнули надеждой.

      – К середине декабря, надеюсь.

      – Я буду тебе писать,– пообещала Ника.

      – Хорошо. Только не забрасывай фортепиано и французский.

      Когда Арцыбашев и Ника пожаловали в столовую, было почти половина десятого.

      – Наконец-то!– Софья Петровна устало вздохнула.– Я уже начала подозревать, что вы там оба заснули.

      Завтрак давно остыл, но девочке все равно понравилось.

      – Неужели папа сам приготовил?– удивленно спросила она.

      – Сам,– довольной улыбкой ответила женщина. Она то и дело поглядывала на часы.

      – Не волнуйся, успеем. На машине вмиг долетим,– пообещал Арцыбашев.– Водитель-то не уволился?

      – Нет. Он сразу заявил, что уйдет только вместе с машиной. Так что если решишь ее продавать, не забудь упомянуть в объявлении про Гришку.

      – Велю ему готовить машину,– Арцыбашев пошел искать водителя.

      Тот, уткнувшись в углу комнаты для слуг, все еще спал.

      – Григорий, подъем!– вскричал Арцыбашев.– Японец наступает!

      Парень резко всхрапнул и дернулся. Его худое тело вытянулось в струну, а мутные со сна глаза тупо уставились на Арцыбашева.

      – Ты что, до сих пор дрыхнешь, окаянный!– накинулся на него доктор.– Все новости проспал?!

      – Как… какие новости?..

      – Вторая эскадра разбита, Владивосток взят, Китай вторгается в Сибирь! На Петербург идет английский флот – бомбить здания и жечь дворцы!

      – Ой, ё-мое!– Гришка в ужасе подскочил.– Что же делать?

      – Меньше спать, увалень,– Арцыбашев щелкнул его по носу.– Готовь машину, мы уезжаем.

      Гришка, хранивший на лице маску ужаса и растерянности, осторожно спросил:

      – Так это?..

      – Что?

      – Англицкий флот? Нам не помешает уехать?

      – Иди, готовь машину, говорю! И меньше верь всяким глупостям.

      Гришка ушел, так и не поняв – шутит хозяин, или Петербург и впрямь скоро заполыхает под ударами военных судов?

      Несмотря на солнечную погоду, в городе холодно и ветрено. Хмурый Гришка (понял, что его разыграли), остался стеречь машину у подъезда к вокзалу. Арцыбашев, держа под руку Нику, шел по краю перрона – они весело болтали. Сзади них, улыбаясь, неторопливо шла укутанная в теплую шаль Софья Петровна. Последний в процессии – молодой грузчик, тащивший тележку с багажом, мысленно прикидывал, дадут ли ему чаевые; и если дадут, то сколько?

      – Ваш вагон,– Арцыбашев, Ника и Софья Петровна вошли в чистый тамбур и дальше – в длинный, узкий коридор.– А вот и купе,– доктор открыл дверь, довольно кивнул.– Хорошие места.

      Втащили багаж. Грузчик весело катил тележку назад, у него в кармане покоилась новенькая десятирублевка.

      – Давайте прощаться,– Арцыбашев обнял и поцеловал мать, потом Нику. Покончив с этим, без лишних слов, он вышел из вагона.

      До отправления поезда оставалось пять минут. Арцыбашев решил подождать, пока он тронется, и только потом уйти. Угольно-черный, огромный локомотив тихо шипел, наполняя свои железные легкие водяным