Нэнси Дрю и исчезнувшая реликвия. Кэролайн Кин

части дома.

      – Я скоро с ума сойду без занавески. Мне казалось, на это уйдёт минут пять, не больше, а потом можно будет вернуться к своим делам. Ещё этот чокнутый сосед сверлит меня взглядом всякий раз, как я захожу на кухню. Представляете? Кто-то надругался над его огородом, и он вбил себе в голову, что это я! Видели бы вы его вчера вечером, когда он выдирал сорняки на грядках. У него в голове явно крутились такие грязные ругательства, что мне впору было бы пойти помыться!

      Кухня оказалась чистой и просторной. На белых стенах в рамках висели плакаты с бродвейских шоу. Большие окна выходили на двор. На полу у одного окна лежала блестящая медная перекладина, рядом с ней валялись льняные занавески и погнутые гвозди, а вокруг них собралась маленькая кучка пыли.

      – Да, мы слышали об истории с кабачками, – сказала я. – Собственно, поэтому к вам и пришли. Нам хочется выяснить, кто на самом деле за этим стоит.

      – Правда? Вот замечательно, – отозвался Гарольд Сафер и плюхнулся на табурет у стола. – А то я уже боюсь выходить на улицу!

      Конечно, он преувеличивал, но его слова напомнили мне о том, что к этому делу надо подойти с большой ответственностью, пускай мои подруги и не воспринимают его всерьёз. На кону добрые отношения между соседями! Если мистеру Саферу, любителю красивых видов, приходится занавешивать окна исключительно из-за мистера Геффингтона, значит, всё совсем плохо.

      Тут к нам пришла Бесс с небольшим молоточком и другими инструментами.

      – Ну вот, – бодро произнесла она. – От этого будет куда больше пользы, чем от колотушки. Джордж, помоги мне с кронштейнами.

      Джордж поспешила к сестре, а я села на табурет рядом с Гарольдом Сафером.

      – Вы не против, если я задам вам несколько вопросов?

      Он пожал плечами.

      – Спрашивай, Нэнси. Скрывать мне нечего – ни от тебя, ни от кого-то другого, что бы там ни говорил мой узколобый, одержимый кабачками сосед. Знаешь, сначала его обвинения меня забавляли. Ты можешь представить, чтобы я пробрался в его сад, размахивая дубинкой, как первобытный человек, и набросился на его драгоценные овощи? Впрочем, тут нельзя не вспомнить старую шутку: что вас ждёт, если слон пройдёт по вашему огороду?

      – Что? – спросила я.

      – Овощное пюре! – с ликованием объявил мистер Сафер.

      Я вежливо хихикнула.

      Когда мистер Сафер начинал говорить, вклиниться в его монолог было уже практически невозможно.

      – Ну хорошо, – сказала я, – а вы замечали или слышали что-нибудь необычное во вторник вечером?

      – Нет, ничего. – Он пожал плечами. – Помню, домой я тогда вернулся после заката и включил запись «Скрипача на крыше». Это один из моих самых любимых мюзиклов, и я, признаюсь, слушал его на довольно большой громкости. Даже не сразу услышал звонок в дверь, когда миссис Цукер с малышом Оуэном пришли заглянуть ко мне после ужина, спросить, могу ли я пожертвовать что-нибудь на День Наковальни. Так что сама понимаешь, даже если бы в соседнем дворе из пушки стреляли, я бы и ухом не повёл.

      – Понятно. – Я кивнула. – А вы видели сцену преступления следующим утром?