Человек с двойным лицом. Александр Тамоников

постоянно повторять мою фамилию. Отвечай односложно – «да» или «нет».

      – Слушаюсь.

      – Уверен, что сделаем все тихо?

      – Да.

      – План есть?

      Рылов посмотрел на Генриха Дирка:

      – А разве не по вашему плану будем работать?

      – Ты тоже мог что-нибудь придумать. Тебе здесь виднее.

      – Ну, если надо, – есть план. Правда, он мало чем отличается от первого, по его отцу.

      – Гут. Начинаем немедленно.

      Рылов возразил:

      – Подождать бы немного, пока деревня уснет.

      – Тогда твой визит к Маханову будет выглядеть подозрительно. Он – не его отец, который не видел в тебе врага, Маханов по роду своей деятельности привык к жесткому порядку и наверняка готов к возможной провокации. Согласись, Мирон, твое появление глубокой ночью может его встревожить. И тогда он поднимет шум. Все планы полетят к чертовой матери.

      – Тоже верно, – проговорил Рылов, – хорошо, – решился он, – начинаем немедленно.

      Они сели в лодку. Рылов веслом оттолкнулся от берега, развернулся и поплыл обратно к деревне. Ночь стояла теплая, тихая, звездная. Скрип уключин и всплески весел разносились далеко. Рылов старался меньше шуметь. Удалось незаметно подойти к берегу, откуда за городьбой начинался огород Махановых.

      – Пошли, – приказал Ковалев.

      Троица быстро метнулась к плетню, притаилась в зарослях. Вокруг тихо, только где-то вдали слышалась гармонь – кто-то играл грустную мелодию.

      Они подкрались к дому.

      Во дворе Коротко кивнул Рылову:

      – Зайди с крыльца.

      – Угу.

      – Только, чтобы соседи не заметили.

      – Постараюсь.

      – Не постараюсь, а незаметно.

      – Слушаюсь.

      Ковалев повернулся к Коротко:

      – Дирк, – в палисадник, контролируй окна.

      – Да, Генрих.

      – А я зайду в сени.

      – Да поможет нам бог!

      – Рылов! Пошел!

      Агент по снабжению зашел к воротам двора, перелез через жерди, под сенью свисающей через забор сирени добрался до крыльца. Поднялся, осмотрелся.

      Коротко-Дирк бесшумно проскользнул в палисадник и занял место на углу. Его скрывала от посторонних глаз та же сирень. Убедившись, что подельники на месте, Ковалев потянул на себя дверь, выходящую во двор, и пробрался в сени. Там прижался к стене кладовки. На лавке – кувшины, ведра, разная посуда.

      Рылов постучал в окошко.

      Маханов лег спать за полночь – собирал вещи. Утром он собирался еще раз сходить на кладбище, потом к соседу Фомичу, попросить, чтобы тот довез его до Олевска. Пробовал договориться сегодня, но дед напился так, что мужикам пришлось его нести домой на руках. Не предупредил Маханов об отъезде и дядю Степана. Но это он и завтра сможет сделать.

      Сейчас он думал о том, останется ли не замеченным для кураторов его отсутствие в бюро и самовольный выезд из Москвы. Вряд ли. Капитан ГБ Ройман точно узнает, а вот доложит наверх или подождет – неясно. Скорее всего подождет, торопиться не будет. Он же первый и получит за поступок Маханова. Нетрудно представить, какой шум поднимет