Белый Гонец. Евгений Санин

свою правоту Славко. И тут за подлеском, где стояли стога, вдруг вспыхнуло сразу несколько ярких, высоких костров. Огромные золотые искры от них медленно поползли в небо.

      Несколько секунд старик и мальчик, как завороженные, смотрели на них.

      – Вот видишь, дед, половцы то, ей-Богу, половцы! – первым приходя в себя, вскричал Славко. – И вовсе это не хан Боняк!

      – А кто же? – упавшим голосом спросил дед Зав ид.

      – Белдуз!

      – Откуда знаешь?

      – Так ведь нос к носу встретились. Вот и его плеть! – протянул плетку Славко.

      – Дорогая вещь, видно, и правда, ханская! Откуда она у тебя? – с тревогой спросил дед Завид. – Обронил, что ли, ее хан? Как бы теперь он за ней вернуться не вздумал!..

      – Да нет, не обронил! – засмеялся Славко. – Только на меня замахнулся!

      – Ох, бедовая твоя голова… – охнул старик. – Гляди, замахнется в другой раз саблей!..

      – Не скоро теперь замахнется! – успокаивая его, заметил Славко. – Я ему руку, аж до хруста, прокусил!

      – Час от часу не легче! – схватился за голову дед Завид. – За руку хана половцы теперь всей веси отомстить могут! Эх, Славко, Славко! Ну что мне с тобой таким делать прикажешь? Ступай, погляди: совсем они ушли или как? Да поживей возвращайся. Я с тебя этой самой ханской плеткой – три шкуры спускать буду!

      – Ага! Это я сейчас! Это я – мигом! – кивнул ему Славко и, ворча себе под нос: «Так я тебе теперь и поторопился!», – бросился из веси к тому месту, где последний раз виделся с половцами…

      Глава третья

      Кто есть кто

– Страшная притча! – зябко передернул плечами Стас.

      За окном громко, настойчиво забарабанил дождь: подъем!., подъем!.. Стас нехотя потянулся и открыл глаза.

      Это же надо – уснул!

      Ложился – солнце вовсю светило, а теперь вон как льет…

      Он сел в кровати, посмотрел на лежавшую у подушки печать, улыбнулся ей и помрачнел.

      Ему бы радоваться сейчас, да что радоваться – плясать от такого подарка. Шутка ли – вещь, которую, возможно, – и даже не возможно, а наверняка, – держал в руке сам Мономах! Он и мечтать не мог о таком! Но то ли потемневшее среди бела дня небо, то ли осадок, который остался после слов Лены, с самого пробуждения омрачили ему эту радость.

      Он встал и торопливо направился к двери.

      Да, он дал Ване слово никуда не выходить из дома. Но… разве ж поспоришь с настойчивыми требованиями природы?

      Во дворе он быстро пробежал к темневшему в самом углу деревянному домику, похожему на скворечник, заметив по пути, что и весь их огород тоже перекопан, скорее всего Ваней, и уже собрался возвращаться в дом, как вдруг услышал полувопросительное:

      – Вячеслав?..

      Стас не привык к своему церковному имени – так его называли только в храме во время исповеди и перед Святым Причащением. Поэтому он решил, что зовут кого-то другого, и продолжил путь. Но голос, на этот раз уже полуутвердительно, повторил:

      – Стас!

      Тогда он повернул лицо и увидел стоявшего за забором соседа, бывшего вице-губернатора