Вселенная сознающих. Фрэнк Герберт

то у меня нет голоса в повторении. Эбниз присылает паленки с кнутом, и происходит бичевание.

      – Паленки? – вздрогнув, переспросил Фурунео.

      – Надо было догадаться, что будет нечто вроде этого, – сказал Макки. – Кто еще согласится делать этакое, за исключением твари без мозгов, но с покорной мускулатурой?

      – Но паленки!.. Можем ли мы поохотиться…

      – Мы узнали из первых рук, чем она воспользовалась, – сказал Макки. – Где вы собираетесь устроить охоту за одним паленки? – Он пожал плечами. – Почему калебан не может осознать и понять концепцию боли? Это же чистая семантика или у них просто отсутствуют нужные нервные связи?

      – Я понимаю, что такое нервы, – отозвался калебан. – Всякое сознающее существо должно обладать управляющими и контролирующими связями. Но боль… Разрыв смысла кажется непреодолимым.

      – Вы говорили, что Эбниз не выносит вида боли, – напомнил Фурунео Макки.

      – Да. Как она наблюдает за бичеванием?

      – Эбниз осматривает мой дом, – сказал калебан.

      Никакого иного ответа не последовало, и Макки продолжил:

      – Я не понимаю. Какое отношение осмотр имеет ко всему этому?

      – Это мой дом, – сказал калебан. – Мой дом содержит… соединение, так? Она хозяйка S-глаза. Эбниз владеет узлами соединения, за которые и платит.

      Макки на мгновение показалось, что калебан просто издевается над ним, не скупясь на сарказм. Но все, что Макки знал о калебанах, свидетельствовало о том, что сарказм не доступен этим существам. Да, это словесная путаница, однако никаким оскорблением, тем более осознанным, здесь не пахнет. Но неужели нет понятия и о боли?

      – Похоже, у этой сучки окончательно треснул горшок, – зло пробурчал Макки.

      – Физически она цела, – возразил калебан. – Она погрязла в своем узле соединения, но организм ее сохранил цельность, согласно суждениям, сделанным в моем присутствии. Если, однако, имеется в виду психика Эбниз, то да, твое описание целиком соответствует действительным обстоятельствам. Психика ее в наивысшей степени запутанна. Завитки очень странных оттенков смещают мое восприятие цвета самым неожиданным и удивительным образом.

      Макки едва не поперхнулся:

      – Ты видишь ее психику?

      – Я вижу психику всех сознающих.

      – Это к вопросу о том, что калебаны якобы не способны видеть, – сказал Фурунео. – Все это иллюзии, нет?

      – Но как… как это возможно? – придя в себя, спросил Макки.

      – Я занимаю место, расположенное в материи между физическим и ментальным, – ответил калебан. – Так сознающие вашего вида объясняют это с помощью вашей терминологии.

      – Что за чушь, – сказал Макки.

      – Ты постиг неоднородность и фазность смысла, – успокоил Макки калебан.

      – Почему ты приняла предложение Эбниз, почему согласилась на нее работать? – в отчаянии спросил Макки.

      – У нас нет общих точек отсчета для того, чтобы мои объяснения были тебе понятны, – ответил калебан.

      – Вы постигли прерывистость и негомогенность смысла, – съязвил Фурунео.

      – Я