Познавший гармонию. Генна Сосонко

столиками.

      Я играл с Полугаевским. Уклонившись от ничьей в дебюте, Полугаевский попал в пассивное положение и заметно нервничал. «Не сметь, Г., – едва заметно улыбался В.В., когда мы сталкивались на игровой площадке, – Г., – не сметь!»

      Несколько ходов спустя Полугаевский осуществил высвобождающий прорыв и предложил ничью. Я подошел к Смыслову: «Тут, В.В., Лева мне ничью предложил, наш капитан куда-то запропастился, не знаю, право, что и делать…»

      «Идите и соглашайтесь на ничью, Г., вы на Леву посмотрите, на нем лица нет…» – уже откровенно смеялся Смыслов.

      В 1979 году Лев Альбурт попросил политическое убежище в Западной Германии. «Будем говорить, что его похитили…» – инструктировал на собрании руководитель делегации «Буревестника». «Похищали раньше девушек…» – невозмутимо комментировал его слова Василий Васильевич.

      По возвращении в Москву всю команду прямо с трапа самолета отвезли в здание профсоюзов, где их уже ждали чиновники, среди которых нетрудно было заметить молодых людей, особенно внимательно слушавших выступавших.

      Первым предоставили слово Смыслову. Повисла долгая пауза. Наконец В.В. произнес: «Лев Осипович Альбурт был человек не моей генерации…» После чего замолк снова. «Что же еще можно добавить?» – спросил он скорее самого себя. И продолжал: «Тип демонический. Можно было ожидать любых поступков…»

      В Монпелье (1985) во время кандидатского турнира мы встречались за несколько кварталов от гостиницы: уж больно много с советскими гроссмейстерами приехало на этот раз «сопровождающих». В последний день за завтраком он шепнул: через полчаса на том же месте?

      «Г., я для вас подарок захватил. Всё вы меня книгами баловали, а теперь я ответный ход сделаю: это мне местный житель один русский в начале турнира презентовал. Никак не могу везти с собой в Москву…»

      Он вынул из-за пазухи и вручил книгу, на обложке которой я прочел: Данте Алигиери «Божественная комедия. Ад». Перевод Бориса Зайцева.

      «Позвольте, В.В., Данте был, конечно, диссидент и его изгнали из отечества, но дело было, почитай, как шесть веков назад, можно сказать, что за давностью…»

      «Вы всё шутки шутите, Геннадий Борисович, а посмотрите лучше, что там внизу написано. Посмотрите, посмотрите…»

      «“Ymca-Press” написано. Название издательства, ну и что?..»

      «Вам – “ну и что”, а ежели таможенник спросит – а где вы книжечку эту купили? Что мне говорить? Вот то-то и оно. Так что, получайте в качестве презента Данте и не сопротивляйтесь. Пусть у вас дома в Амстердаме на полке стоит».

      «Спасибо, В.В., у меня, признаюсь, Данте нет. Когда-то пытался осилить и… не пошло, дело было, правда, в молодые годы. А вот недавно прочел, что «“Ад” – гениальный, а “Чистилище” и “Рай” – много слабее. И объяснение: человек по природе своей порочен, потому и удался так “Ад” Данте. Что скажете?»

      «Ох, Г., у нас через час автобус в аэропорт и – в Москву, а вы мне такие вопросы задаете. Давайте прощаться лучше, да возвращайтесь