Вечер в Византии. Ирвин Шоу

плечи и сгорбилась. У него неожиданно возникло ощущение, что, если внимательно присмотреться, можно обнаружить, что она уже неделю не мыла ноги, по крайней мере с мылом.

      «Американка, что с нее взять», – подумал он с типичным высокомерием шовиниста наизнанку, и потуже завернулся в халат. Это не имевшее пояса одеяние отнюдь не предназначалось для посторонних глаз. Малейшее движение – и все вылезает наружу.

      – Я думал, что это официант, – бросил Крейг.

      – Мне необходимо было вас застать, – пояснила девушка. Выговор американский, можно даже сказать, всеамериканский: не поймешь, откуда она.

      Внезапное раздражение охватило его. В комнате черт ногу сломит, да тут еще эта девица ворвалась без приглашения.

      – Обычно люди звонят, перед тем как явиться в гости, – проворчал он.

      – Я боялась, что, если позвоню, вы откажетесь со мной говорить.

      О Господи, одна из этих!

      – Почему бы не начать по новой, мисс? – холодно осведомился он. – Не спуститься вниз, не назвать портье свое имя, не подождать, пока он позвонит в номер, и…

      – Но я уже здесь.

      Похоже, она не из тех восторженных, вечно улыбающихся дурочек поклонниц, готовых растаять перед каждой знаменитостью.

      – И сама могу представиться. Моя фамилия Маккиннон. Гейл Маккиннон.

      – Мы где-то встречались?

      В таких местах, как Канны, все возможно.

      – Нет, – покачала она головой.

      – Вы всегда вламываетесь к людям, когда они не одеты и еще не успели позавтракать?

      Крейг неловко поежился, судорожно сжимая полы халата, то и дело норовившие распахнуться, смаргивая падавшие с волос капли. Черт, она наверняка успела заметить поросль седеющих завитков на его груди и бардак в комнате!

      – У меня важное дело, – сообщила девушка. До сих пор она не попыталась подойти к нему, но и не отступала. Просто стояла как вкопанная, шевеля большими пальцами ног.

      – У меня тоже дела, юная леди, – парировал Крейг, еще острее чувствуя, как неприятно липнут ко лбу мокрые волосы. – Я намеревался спокойно позавтракать, прочитать газету и в тишине и спокойствии подготовиться к ужасам грядущего дня.

      – Не будьте занудой, мистер Крейг. Ничего плохого я вам не сделаю. Кстати, вы один?

      Она многозначительно кивнула на приоткрытую дверь спальни.

      – Моя дорогая юная дама…

      «Тон у меня, как у девяностолетнего старикашки», – досадливо подумал он.

      – Видите ли, я следила за вами, – пояснила она, – целых три дня, и за все время вы сюда ни разу никого не привели. То есть ни одну женщину.

      Она украдкой оглядела комнату, и Крейг не преминул заметить, что ее взгляд чуть дольше, чем надо, задержался на лежавшем на письменном столе сценарии.

      – Кто вы? – нехотя поинтересовался он. – Детектив?

      Девушка улыбнулась, или, вернее сказать, раздвинула губы в улыбке. Определить, что при этом выражали скрытые очками глаза, было невозможно.

      – Не бойтесь, – заверила она, – я кто-то