Записки простодушного. Аркадий Аверченко

приковало меня к месту. На каком языке я выскажу хозяйке негодование? Она говорит только по-гречески, а мой запас слов на этом языке был чрезвычайно ограничен: кали-мерос, Венизелос и малиста – вот те три слова, которыми мог я орудовать и которые в самой остроумной комбинации все-таки не могли быть материалом для продолжительной морально-этической беседы.

      На мое счастье, я тут же наткнулся на древнюю согбенную гречанку, продавщицу спичек, предлагавшую товар на ломаном русском языке.

      – Нет, бабушка, – сказал я. – Мне ваших спичек не надо. Но если вы переведете моей хозяйке все то, что меня обуревает, – я вам заплачу пол-лиры.

      Предложение оказалось соблазнительным – и мы через минуту уже шагали рука об руку к моему дому.

      – Как по гречески «нога»? – спросил я. Она ответила каким-то бесформенным, клейким, как рахат-лукум, словом.

      – Ну вот. Так скажите, что мое это самое у нее в доме не будет!

      На звонок нам открыла сама хозяйка.

      И вдруг, увидев нас, она подняла такой крик, что, вероятно, слышно было на Пере.

      – Что она кричит? – спросил я старушку, которая вдруг сразу расцвела от хозяйкиного рева и даже кокетливо поправила выцветшую косынку на безволосой голове.

      – Ма, она говорити, сто вы не моги приводить себе на квартиру даму! Она говорити, сто эта неприлицна, сто эта цестный дома, сто нельзя дами водити…

      – Какую даму? – остолбенел я. – Я никого не приводил.

      – Она эта говорити на меня. Я – дама.

      И, польщенная этим диким предположением, она игриво толкнула меня полуразрушенным локтем.

      Я сочно выругался, вынул пол-лиры и сунул ей в руку.

      – Пошла вон, старая ведьма. Будьте вы обе прокляты.

      И тут же заметил на лице хозяйки чувство сожаления ко мне, как к человеку, который заплатил за любовь деньги, не насладившись в то же время радостями этой любви…

      Деловая жизнь

      Ознакомившись с городом, я решил заняться делами. Узнав, что все деловые люди собираются в специальном кафе на Пере, я пошел туда, потребовал чашку кофе и уселся выжидательно за столик – не наклюнется ли какое дельце.

      На ловца, как говорится, и зверь бежит. Ко мне подсел неизвестный господин, потрепал меня по плечу и сказал:

      – Здравствуйте, господин писатель. Не узнаете меня?

      – Как не узнаю, – с вялой вежливостью возразил я. – Очень даже хорошо узнал. Как поживаете?

      – Дела разные ломаю. А вы?

      – Я тоже думаю каким-нибудь делом заняться.

      – Лиры есть?

      – Немножко есть, – хлопнул я себя по карману.

      Лицо моего собеседника выразило напряженное внимание.

      – Гм!.. Что бы мне для вас придумать?.. Гм!.. Есть у меня одно дельце, да… Впрочем, поделюсь с вами. Скажите! Вы знаете, сколько весит баран?

      – Какой баран? – удивился я.

      – Обыкновенный. Знаете, сколько он весит?

      – А черт его знает. Я до сих пор писал рассказы, а не взвешивал баранов.

      – Как же вы не знаете веса барана? – с упреком сказал