Слезы дракона. Дин Кунц

более и более очаровательной. Но заметил он и другое: какой страшно утомленной она выглядела – покрасневшие, опухшие веки, бледное лицо, огромные темные круги под глазами, устало опущенные под гнетом дня плечи. И в душу закралось сомнение, что она согласится составить ему компанию за коктейлем и заново пережить все события достопамятного ленча. И чем явственней на лице ее он замечал измождение после тяжелого дня, тем более начинал сознавать, как здорово вымотался за этот день и сам.

      Ее досада по поводу того, что телевидение стремится всякую трагедию свести к развлекательному шоу, напомнила Гарри, что еще в самом начале рабочего дня она была чем-то здорово огорчена, отказавшись, однако, обсуждать с ним причины этого расстройства.

      Когда романтический пыл его несколько поугас, он уступил место сомнениям относительно целесообразности интимных отношений между партнерами по работе. Обычной практикой в Центре было сворачивать деятельность тех групп, между членами которых вне работы устанавливались более чем дружеские отношения, независимо от целей, которые они преследовали. Практика эта имела своим основанием долгий и тщательно выверенный предшествующий опыт.

      Конни, закончив подписывать бумаги, критически оглядела его с ног до головы.

      – Видок у тебя, прямо скажем, неважнецкий. Теперь ты запросто можешь делать свои покупки в «Гэпе», а не исключительно у «Братьев Брукс».

      Затем она даже обняла и чмокнула его в губы, что в принципе должно было бы заставить его воспламениться, но не заставило по той прозаической причине, что поцелуй был явно дружеским.

      – Как кишки, на месте?

      На месте. Только слегка побаливают, но это не может мне помешать с удовольствием затащить тебя в свою постель.

      Он ответил:

      – У меня все в норме.

      – Точно?

      – Точно.

      – Господи, как же я устала!

      – Я уже молчу о себе.

      – Мне кажется, могла бы спать без просыпу хоть сто часов.

      – Хорошо бы для начала с десяток.

      Она улыбнулась и, к его немалому удивлению, потрепала его ладошкой по щеке.

      – Увидимся утром, Гарри.

      Когда она пошла к выходу, он посмотрел ей вслед. На ней все еще были изрядно стоптанные «рибоки», голубые джинсы, красно-коричневая клетчатая блузка и коричневый вельветовый жакет – и за последние десять часов экипировка эта явно не стала менее поношенной, скорее наоборот. И все же она казалась ему более пленительной, чем если бы была затянута в туго облегающее фигуру глубоко декольтированное платье с блестками.

      Без нее в кабинете сразу стало неуютно. Лампы дневного света придавали мебели и растениям холодные резкие очертания.

      За запотевшим окном сумерки быстро уступали место глубокой ночи, хотя промозглый день был до того сумрачным, что переход этот остался совершенно незаметным. Дождь за окном продолжал неистово стучать по наковальне мрака.

      Гарри, пережив