Подозреваемый. Дин Кунц

стал совсем другим Мингом, – согласился Игги.

      Положив совок, опираясь на каблуки, Митч спросил:

      – Так Ральф Ганди теперь безносый?

      – Минг не съел его нос. Только откусил и выплюнул.

      – Может, ему не понравилось индейское мясо.

      – У них была большая сумка-холодильник с банками пива, обложенными льдом. Они положили нос в холодильник и отвезли в больницу.

      – Ральфа тоже прихватили?

      – Им пришлось взять Ральфа. Нос-то его. Нос вроде бы стал синим, пока лежал в воде со льдом в сумке-холодильнике, но хирург, специализировавшийся на пластических операциях, пришил его на место, и теперь он не синий.

      – А что случилось с Мингом?

      – Отключился. Не приходил в себя сутки. Но теперь такой же, как всегда.

      – Это хорошо. Скорее всего, это трудно найти клинику, где игуан лечат от наркомании.

      Митч поднялся. Подобрал с земли три десятка пустых пластиковых горшочков из-под цветов. Понес к пикапу.

      Пикап стоял у тротуара, в тени терминалии. Хотя дома здесь построили лишь пятью годами раньше, корни большого дерева уже вздыбили тротуар. Не приходилось сомневаться, что вскоре они проникнут и в дренажные трубы под лужайкой.

      Так что решение подрядчика не устанавливать на этапе строительства барьер для корней, сэкономившее сотню долларов, выливалось в ремонтные работы, которые могли принести десятки тысяч сантехникам, ландшафтным дизайнерам и бетонщикам.

      Когда Митч сажал терминалию, он обязательно сооружал барьер для корней. Лишняя работа ему не требовалась. Ее и так хватало, спасибо матери-природе.

      Улица пустовала, автомобили в такой час по ней не ездили. Воздух и тот застыл, даже легкий ветерок не шевелил листья.

      В квартале от Митча по другой стороне улицы шли мужчина и собака. Ретривер, правда, не столько шел, сколько обнюхивал послания, оставленные ему подобными.

      В этой казавшейся абсолютной тишине Митч вроде бы слышал дыхание далекой псины.

      В это утро все отливало золотом: солнце и собака. Воздух и прекрасные дома, возвышающиеся среди зеленых лужаек.

      Митч Рафферти не мог позволить себе дом в этом районе. Но его вполне устраивала и возможность работать здесь.

      Можно любить искусство, но не испытывать ни малейшего желания жить в музее.

      Он заметил поврежденную головку распылителя в том месте, где лужайка встречалась с тротуаром. Взял из кузова пикапа инструменты и коленями опустился на траву, чтобы заняться ремонтом. Бальзамины могли подождать.

      Зазвонил мобильник. Митч отцепил его от ремня, открыл. Увидел время, 11.43, но не номер звонившего. Тем не менее нажал на зеленую кнопку.

      Биг грин – так называлась его компания из двух человек, созданная им девять лет тому назад. Митч уже не помнил, почему дал ей такое название.

      – Митч, я тебя люблю, – услышал он голос Холли.

      – Привет, крошка.

      – Что бы ни случилось, я тебя люблю.

      Она вскрикнула от боли. Грохот и падение чего-то тяжелого говорили о борьбе.

      Встревоженный, Митч поднялся.

      – Холли?

      Какой-то мужчина что-то сказал, мужчина, который теперь держал