Подозреваемый. Дин Кунц

or>Эмили Дикинсон

      Часть I

      Что ты сделаешь ради любви?

      Глава 1

      Человек начинает умирать в день своего рождения. Большинство людей живут, отрицая незримое присутствие смерти до того самого момента, пока не осознают, в преклонном возрасте или в тяжелой болезни, что она давно уже с ними рядом.

      А вот Митчелл Рафферти мог с точностью до минуты назвать дату, когда он начал осознавать неизбежность смерти: понедельник, 14 мая, 11.43 утра, за три недели до своего двадцать восьмого дня рождения.

      До этого момента он редко думал о смерти. Прирожденный оптимист, очарованный красотой природы и с улыбкой воспринимающий человечество, он не имел ни малейшей причины для того, чтобы задаться вопросом: а когда и как может быть доказана его смертность?

      Когда зазвонил телефон, он стоял на коленях. Ему еще предстояло заполнить тридцать квадратиков красными и лиловыми бальзаминами. Сами цветы не пахли, но ему нравился запах, идущий от плодородной почвы.

      Его клиенты, владельцы вот этого конкретного дома, любили сочные цвета: красный, лиловый, ярко-желтый, ярко-розовый. Белый и пастель их совершенно не устраивали.

      Митч понимал почему. Выросшие в бедности, они создали успешное предприятие, много работая и не боясь рисковать. Их жизнь бурлила, и яркие цвета олицетворяли для них буйство природы.

      В это вроде бы ординарное, но на поверку оказавшееся знаменательным калифорнийское утро солнце напоминало шар расплавленного сливочного масла, подвешенный в бездонной синеве.

      И пусть оно еще не обжигало, а только грело, Игнатия Барнса прошиб пот. Лоб и щеки блестели, с подбородка капало.

      Работая на той же клумбе, в десяти футах от Митча, Игги напоминал сваренного рака. С мая до середины июля его кожа не желала темнеть, только краснела. Так что два месяца в году, прежде чем наконец-то покрываться загаром, он мог спокойно прятаться в помидорах.

      Игги не понимал важность симметрии и гармонию ландшафтного дизайна, не мог он и как следует подстричь розовые кусты. Но отличался трудолюбием и всегда умел поддержать разговор.

      – Ты слышал, что случилось с Ральфом Ганди? – спросил Игги.

      – Кто такой Ральф Ганди?

      – Брат Микки.

      – Микки Ганди? Я и его не знаю.

      – Конечно, знаешь, – возразил Игги. – Микки частенько заглядывает в «Раскаты грома».

      В баре «Раскаты грома» обычно собирались серфингисты.

      – Я там давно уже не бывал, – ответил Митч.

      – Давно? Ты серьезно?

      – Абсолютно.

      – Я думал, ты иногда туда все-таки заглядываешь.

      – Значит, меня там недостает?

      – Признаю, никто еще не назвал стул у стойки бара в твою честь. Ты нашел местечко получше «Раскатов грома»?

      – А ты не помнишь, как три года тому назад приходил на мою свадьбу? – спросил Митч.

      – Конечно, помню. Пирожки с морепродуктами были отменные, а вот рок-группа – выпендрежная.

      – Они не выпендривались.

      – А тамбурины?

      – С деньгами у нас было не очень. Но, по крайней мере, на аккордеоне никто из них не играл.

      – Только потому, что игра на аккордеоне требует более высокого интеллектуального уровня.

      Митч вырыл ямку в земле.

      – И на пальцах у них не было колокольчиков.

      Вытирая пот со лба, Игги пожаловался:

      – У меня, должно быть, эскимосские гены. Меня прошибает пот и при десяти градусах.

      – Я больше не хожу по барам, – уточнил Митч. – Я – женатый мужчина.

      – А что, нельзя совмещать семейную жизнь и «Раскаты грома»?

      – Я предпочитаю дом любому другому месту.

      – Ох, босс, как это грустно.

      – Это не грустно – чудесно.

      – Если посадить льва в клетку на три года, даже на шесть лет, он никогда не забудет, что такое свобода.

      – Ты спрашивал льва?

      – Мне не нужно спрашивать. Я и есть лев.

      – Ты не лев. У тебя вместо головы чурбан.

      – Я рад, что ты встретил Холли. Она – удивительная женщина. Но я предпочитаю свободу.

      – Имеешь право, Игги. И что ты с ней делаешь?

      – Делаю с чем?

      – Со своей свободой. Что ты делаешь со своей свободой?

      – Все, что пожелается.

      – Например?

      – Все. Если, к примеру, мне хочется съесть на обед пиццу с колбасками, я не должен спрашивать какую-то дамочку, что хочет она.

      – Важный момент.

      – И если я решу заглянуть в «Раскаты грома» и выпить несколько кружек пива, никто не будет проедать мне за это плешь.

      – Холли не проедает плешь.

      – Я могу насасываться пивом каждый вечер, и никто не будет звонить мне