До рая подать рукой. Дин Кунц

хорошо одевается?

      – Он соблюдает определенный стиль. По крайней мере, в его компании показаться не стыдно.

      – Хотя он убивает старушек и мальчиков-инвалидов?

      – Насколько мне известно, только одного мальчика.

      За окном раненый день, от которого осталось лишь пятно артериальной крови, разлитой по западному горизонту, укрывался саваном из золота и пурпура.

      Когда Микки начала убирать со стола посуду, Лайлани отодвинула стул и собралась встать.

      – Расслабься. – Микки зажгла лампочку над раковиной. – Я управлюсь.

      – Я не калека.

      – Чего ты такая обидчивая? Ты – гость, а мы не берем с гостей плату и не просим их отработать съеденное и выпитое.

      Не слушая ее, девочка взяла с разделочного столика пластиковые крышки и начала накрывать миски с недоеденными салатами.

      Сполоснув тарелки и столовые приборы, Микки оставила их в раковине, чтобы помыть позже, и повернулась к Лайлани.

      – Логично предположить, что все твои разговоры об отчиме-убийце – плод буйной фантазии, попытка добавить особый штришок к образу мисс Лайлани Клонк, яркому юному эксцентричному мутанту.

      – Это неправильное предположение.

      – Всего лишь пустые слова…

      – Пустые слова – это не мое.

      – …но в этих пустых словах может скрываться более серьезный подтекст.

      Лайлани поставила миску с картофельным салатом в холодильник.

      – Так… ты думаешь, что я говорю загадками?

      Действительно, дикие истории о Синсемилле и докторе Думе стали основой очень тревожной версии, возникшей в голове Микки. Если бы она высказала свои подозрения в лоб, то наверняка услышала бы в ответ новые увертки Лайлани. По причинам, на анализ которых времени у нее не было, ей хотелось помочь девочке, какая бы помощь той ни требовалась.

      Не желая встречаться с Лайлани взглядом, избегая малейшего намека, который девочка могла истолковать как попытку вторгнуться в ее личную жизнь, Микки вновь взялась за посуду.

      – Не загадками. Иногда нам нелегко о чем-то говорить, поэтому мы всеми силами стараемся обойти эту тему.

      Лайлани поставила в холодильник салат с макаронами.

      – Это твой метод? Ты обходишь то, о чем не хочешь поговорить? А я? Я должна догадаться, что волнует тебя больше всего?

      – Нет, нет, – Микки замялась. – Ну, да, да, я часто так делаю. Но в данный момент речь не обо мне. Может, ты хочешь обойти какую-то тему, рассказывая нам эти пугающие истории о докторе Думе, убивающем мальчиков в инвалидных креслах?

      Краем глаза Микки заметила, что девочка перестала убирать со стола и повернулась к ней.

      – Помоги мне, Мичелина Белсонг. От твоих разговоров голова у меня пошла кругом. Какую тему, по-твоему, я старательно обхожу?

      – Я понятия не имею, что ты обходишь, – солгала Микки. – Ты сама должна мне это сказать… когда сочтешь нужным.

      – Как давно ты живешь у миссис Ди?

      – Какая разница? Неделю.

      – Одна неделя, а ты уже так поднаторела