Пепел книжных страниц. Антон Леонтьев

на весьма грязном полу трактира, продолжал по-прежнему сжимать ее ладонь.

      Посетители, от внимания которых не ускользнула ни эта удивительная сцена, ни слова Ивана, заулыбались, некоторые (в основном мужчины в возрасте), вздернув брови, даже забили в ладоши.

      – Иван Федорович, умоляю вас, прекратите! – простонала девушка, а Иван ответил:

      – Прекращу тотчас, как вы ответите мне согласием, Нина Петровна! Я влюбился в вас с первого взгляда. Вы – удивительная барышня!

      Ну да, из XXI века, к тому же из реального мира…

      Хотя кто посмел бы утверждать, что мир, в котором она находилась, был выдуманный?

      – Иван Федорович! – взмолилась девушка, не зная, как себя вести.

      До недавнего времени она и не задумывалась особо о семейной жизни, ведь у нее имелся Славик, с которым они о женитьбе речи не вели, однако который вполне себе официально считался ее молодым человеком.

      До тех пор, пока она не застала его в кровати с пышногрудой блондинкой из отдела аспирантуры.

      Но Иван Федорович Карамазов – совсем другое дело. И вовсе не потому, что он выдуманный, потому что он очень даже настоящий, а потому, что она знала его всего каких-то полчаса, а он уже делал ей предложение.

      Хотя, если поразмыслить, она знала его даже дольше, чем Славика: «Братьев Карамазовых» она читала еще до поступления в университет…

      Но все равно: и это скороспелое предложение руки и сердца, и вся эта сцена на коленях в трактире, по своему надрыву весьма и весьма достоевская, была – и в этом она не сомневалась – следствием возбужденного, нервозного, болезненного состояния среднего Карамазова.

      И ему требовалась квалифицированная медицинская помощь, а не женитьба на таинственной, вскружившей ему затуманенное сознание незнакомке.

      К тому же пришедшей в Скотопригоньевск из реального XXI века через темно-синюю деревянную дверь с ручкой в виде разинутой пасти льва.

      – Иван Федорович… – промолвила девушка и вдруг подумала, что из Ивана Карамазова, вероятно, даже несмотря на все его странные идеи и философские терзания, вышел бы неплохой муж. Да и некрасивым его, несмотря на весь его напускной байронизм, или даже благодаря ему, назвать было нельзя.

      Господи, о чем она думает!

      – Да, Нина Петровна? – произнес он с явной надеждой и сжал руку девушки еще сильнее.

      Нина вдруг подумала, что этот человек может быть опасен. И не столько по причине своих богоборческих идей, сколько по причине своего психического заболевания, которым он, беседовавший каждую ночь с чертом, явно страдал.

      Причем не только опасен, а даже крайне опасен.

      А что, если он устроит сцену или даже нападет на нее, если она ответит ему отказом? Или, последовав за ней, нападет на нее где-нибудь на улице замшелого тихого провинциального Скотопригоньевска?

      Замшелого и провинциального – это правда, но не такого уж тихого: тут ведь не только черт к среднему Карамазову в гости зачастил, но и старика Федора Павловича должны были скоро кокнуть.

      А что, если это сделал Иван?