Дьявольское семя. Дин Кунц

к изголовью своей детской кроватки, маленькая Сьюзен с вызовом глядит на отца.

      Он стоит рядом, высокий, черный, широкоплечий. Он нависает над ней как замшелый утес.

      Ее рука ползет к воротнику пижамы, непослушные пальцы пытаются нащупать верхнюю пуговку и застегнуть ее.

      Ах, какие у нее маленькие и слабые руки! Каждый раз, когда она оказывается в непривычном теле ребенка, Сьюзен испытывает легкое потрясение, однако оно быстро проходит. Первые несколько секунд растерянности почти не влияют на иллюзию того, что все происходящее с ней в ВР-мире – реально.

      Крошечная пуговица наконец протискивается в тугую петлю.

      Тишина в спальне стоит такая, что Сьюзен хочется громко кричать, чтобы разорвать ее.

      Какой же он все-таки большой!

      И страшный.

      Иногда все кончается здесь, но иногда… Не всегда отец Сьюзен отступает так легко.

      В этот раз она оцарапала его легко, словно котенок. Но иногда кровь из разорванного века течет рекой.

      Наконец он покидает спальню и, с грохотом захлопнув за собой дверь, начинает подниматься по лестнице. В окне жалобно звякает стекло. Сьюзен долго прислушивается к скрипу и стону ступенек под его тяжелыми шагами.

      Она сидит на кровати одна и дрожит – от страха и от ощущения одержанной победы.

      Постепенно все вокруг погружается во тьму.

      На этот раз ей не удалось увидеть его кровь.

      Может быть, в следующий раз.

      А если взять в кухне нож?..

* * *

      Сьюзен оставалась в своем механическом кресле еще полчаса. Не снимая своих ВР-доспехов, она продолжала неподвижно сидеть, опираясь спиной на черную кожу спинки, заново переживая свой страх перед давно умершим человеком.

      Между пятью и семнадцатью годами юная Сьюзен подвергалась извращенному насилию со стороны своего собственного отца бессчетное количество раз. Составленная ею программа ВР-терапии включала в себя двадцать два эпизода, каждый из которых Сьюзен тщательно восстановила в памяти и записала во всех подробностях. Как и любая хорошая компьютерная игра, ее программа обладала поливариантностью. В каждой из этих двадцати двух сцен события могли принимать то или иное направление, определявшееся не только тем, что скажет или сделает Сьюзен, но и специальным разделом программы, который умел выбирать повороты сюжета случайно, наугад. Поэтому даже сама Сьюзен, хотя она создавала и отлаживала программу терапии своими собственными руками, не могла предвидеть, что будет с ней в виртуальной реальности дальше.

      Работая над программой, Сьюзен предусмотрела даже такой вариант, когда ее отец, разъяренный сопротивлением дочери, убивает ее ножом. И не просто убивает – он долго кромсает неподвижное маленькое тельце, пока от него не остаются одни кровавые лохмотья.

      Этот выдуманный эпизод Сьюзен тщательно отрежиссировала и включила в программу, но за восемнадцать месяцев виртуальной терапии он еще ни разу ей не попался. Откровенно говоря, она сама боялась такой возможности и искренне надеялась,