Дьявольское семя. Дин Кунц

слышит его дыхание. Он дышит глубоко и ровно, словно наслаждаясь исходящим от нее теплым ароматом маленькой, невинной девочки, невзначай проснувшейся посреди ночи.

      – У меня, наверное, гриб, – говорит она в жалкой попытке испугать его и заставить уйти.

      – Грипп, – поправляет он и включает лампу на ночном столике. – Вряд ли…

      – Нет, честное слово, – настаивает она.

      Ему только сорок лет, но его волосы уже поседели на висках. Глаза у него серые – серые и холодные, словно остывшая зола. Когда она встречается с его взглядом, ее дрожь усиливается, а внутри все как будто леденеет.

      – У меня животик болит, – лжет она.

      Не обращая внимания на ее слова, он опускает ей на голову свою тяжелую ладонь и начинает водить ею по ее взъерошенным волосам.

      – Я не хочу! – в отчаянии кричит Сьюзен.

* * *

      Эти слова она произнесла не только в виртуальном, но и в реальном мире. Ее голос уже давно не был голосом маленькой девочки, но он прозвучал жалобно и беспомощно, и были в нем мольба, отчаяние и страх.

      За все свои детские годы Сьюзен так и не смогла сказать ему: «Нет».

      Ни разу.

      Ни единого разочка.

      Она боялась сопротивляться, и покорность постепенно стала привычкой.

      Только теперь Сьюзен получила возможность справиться со своим прошлым. Созданная ею программа виртуальной терапии была самым эффективным средством против преследовавшего ее парализующего страха.

* * *

      – Я не хочу, папочка! – хнычет маленькая Сьюзен.

      – Тебе понравится.

      – Но мне не нравится!

      – Это пока… Потом тебе будет приятно.

      – Не будет, не будет, я знаю!

      – Вот увидишь, тебе обязательно понравится.

      – Пожалуйста, не надо! Не делай это со мной.

      – Но я хочу! – настаивает он.

      – Прошу тебя, нет!.. А-а-а!..

      Их только двое в большом и темном доме. В этот поздний час домашняя прислуга уже давно разошлась по домам, а пожилой мажордом и его супруга удалились в свою квартирку во флигеле у бассейна. Они не придут, если не вызвать их звонком.

      Мать Сьюзен уже год как лежит в могиле.

      Она так скучает по матери.

      Она скучает по ней, а ее родной отец гладит маленькую Сьюзен по волосам и шепчет:

      – Я хочу…

      – Я расскажу про тебя, честное слово – расскажу…

      Теперь Сьюзен уже плачет по-настоящему, хотя по-прежнему чуть слышно. Одновременно она пытается незаметно отодвинуться от него.

      – Только попробуй, и я сделаю так, что никто никогда не услышит от тебя ни слова. Ты понимаешь, что я хочу сказать?.. Мне придется убить тебя, – спокойно объясняет он. В его голосе нет ни тени угрозы; он звучит по-прежнему негромко и мягко, только чуть хрипло от растущего в нем извращенного желания.

      Сьюзен уверена, что он исполнит свое обещание. Его голос совершенно спокоен, но глаза становятся печальными. Несомненно, ему очень грустно от того, что придется убить маленькую Сьюзен.

      – Не