Непостоянные величины. Булат Ханов

троечник, признался, что ни песен, ни стихов не помнит, и без пререканий согласился на альтернативу – десять отжиманий от пола. Возник вопрос о девочках, которым отжиматься не предложишь. Тогда Роман для себя решил, что у тех из опоздавших, кто предпочтет скрыть вокально-декламаторские таланты, домашнее задание будет проверяться в первую очередь. И никаких исключений.

      Не обошлось без конфликтов. Мурашов из 8 «Б», брюнет с рыбьими глазами, с тонкими, почти бесцветными губами, заявился на урок в момент, когда Роман записывал на доске правило, параллельно его комментируя. Уже отжавшийся Халитов, поспевая за остальными, чертил в тетради таблицу. Мурашов бросил на ходу безэмоциональное «здрасте» и направился за свою парту.

      – Здравствуй, Егор. Вернись, пожалуйста, к двери.

      Мурашов нехотя повиновался.

      – Можно войти? – пробурчал он.

      – У нас новое правило, – сказал Роман, по-прежнему сохраняя благожелательный тон. – С того, кто опаздывает хотя бы на минуту, стихотворение или песня. Любой куплет или припев.

      Мурашов стоял с угрюмым выражением на лице, будто мучился несварением желудка.

      – Я не знаю, – сказал он.

      – Не беда. Тогда с тебя десять отжиманий.

      – У нас не физкультура.

      – У нас принято приходить вовремя.

      – Не буду я ничего делать. Вы не имеете права меня заставлять.

      По рядам зашептались. Взгляды Романа и Мурашова пересеклись. Ученик не боялся, смотрел с вызовом. Дело было не столько в смелости, сколько в наглости, которую до поры обуздывали предписания: возрастные, социальные, в меньшей степени этические. Роман, пожалуй, поостерегся бы встречаться с таким Мурашовым лет через десять в обстановке, какую называют неформальной.

      – Игорь, ты отнял у всех нас время, – сказал Роман. – Я мог бы задержать класс на три минуты после звонка, но много людей не должны страдать из-за одного безответственного. Сдавай тетрадь и садись. Еще поговорим.

      Домашняя работа в тетради отсутствовала. Неряшливая классная обрывалась предложением с незавершенным синтаксическим разбором.

      – Где десятое упражнение?

      – У нас гости были.

      – Два. В журнал.

      Мурашов начал возмущаться, но Роман в перепалку не вступил.

      Под конец рабочего дня он успел забыть о конфликте. Тем неожиданнее оказался визит матери Мурашова. Как и сын, она не считала нужным стучаться. Широкими шагами она преодолела расстояние до учительского стола и коршуном нависла над Романом. Пепельная краска не шла кудрявым волосам незваной гостьи, от нее раздавался приятный и вместе с тем резкий запах духов.

      – Не хотите извиниться? – вместо приветствия поинтересовалась она.

      Роман растерялся лишь в первую секунду. Прежде чем заговорить, он заученно набрал полные легкие воздуха.

      – Меня зовут Роман Павлович, и я не уверен, что вы обратились по адресу. Если я могу чем-то помочь…

      – Сколько вам лет?

      Бесцеремонность вошедшей не вывела Романа