Чистый лист. Дарья Кузнецова

уселись, хотя Стевич продолжал на меня глазеть. – Майя? – окликнул меня хозяин кабинета, поскольку я так и осталась стоять у витрины.

      – Садитесь-садитесь, разговаривайте, а я лучше тут постою, – заверила Недича. – Все равно я ничего по делу не скажу, твой аэростат мне пока интересней. А еще прости, но этот Стевич на меня так смотрит, словно прямо сейчас потащит на трепанацию. Я, может, и неестественным образом появилась на свет, но жить от этого хочу не меньше.

      – Майя, он не укусит. Обещаю, никакой… трепанации. Откуда вы только такие слова знаете? Пожалуйста, сядьте.

      – А что ты меня так активно усадить пытаешься? – возмутилась я уже из принципа. – Тебе надо, ты и садись, а я тут постою!

      – Хорошо, стойте, – устало кивнул он и привалился плечом к шкафу.

      Какая-то абсурдная ситуация, честное слово.

      – Кхм. Майя, да? – осторожно позвал Стевич. – Прости, я в первый момент очень растерялся, увидев тебя. Обещаю не причинять вреда, и уж, конечно, никакой трепанации. Сделай, пожалуйста, что Май просит.

      – Зачем? – уже всерьез заинтересовалась я.

      – Я не специалист по травмам, но…

      – Горан, давай все-таки к делу, а? – оборвал его недовольный Недич.

      – Май сегодня набегался, а он сейчас не в той форме…

      – Горан, я тебе язык укорочу! – пригрозил хозяин кабинета, окончательно меня заинтриговав.

      – Да при чем тут он?! – не выдержала я.

      – Пока ты стоишь, он не может сесть, – коротко и доходчиво пояснил Стевич.

      – Почему? – опешила я и изумленно уставилась на тезку, явно жалеющего, что умудрился привлечь внимание к этому дурацком вопросу.

      – Потому что воспитание не позволяет, – ответил Горан со смешком. – Это мы тут все… по-простому, а Май из старой аристократии, у них там свои правила.

      – А-а, – задумчиво и немного пришибленно протянула я, растерянно покосилась на Недича, после чего паинькой уселась в кресло, даже руки на коленях аккуратно сложила. И действительно, сразу после этого Май прошел ко второму креслу и тяжело опустился – или даже почти рухнул в него. – А что не так с его формой?

      Неловко вышло. Вот почему тезка меня усадить пытался! Ну так и рявкнул бы доходчиво, мол, сиди и не отсвечивай. Хотя, наверное, рявкнуть ему тем более воспитание не позволяло…

      – Да понимаешь, после аварии… – охотно отозвался мой главный создатель.

      – Горан! – рыкнул Недич, и, судя по его лицу, на этот раз Стевич уже переступил черту: если до этого Май одергивал коллегу тяжело, устало, то сейчас – явно злился.

      Ан нет, все-таки рявкать он умеет. Но, подозреваю, только на избранных, и даже представить не могу, что мне нужно сделать, чтобы этот человек сорвался на меня. И выяснять опытным путем не хочется: он такой милый, что о подобном даже думать стыдно.

      – Прости, давай к делу, – тут же пошел на попятную Горан.

      Из дальнейшего обсуждения, которое в основном вел Стевич со своими аспирантами, я поняла, что