Название | Русская литература: страсть и власть |
---|---|
Автор произведения | Дмитрий Быков |
Жанр | Языкознание |
Серия | Прямая речь |
Издательство | Языкознание |
Год выпуска | 2019 |
isbn | 978-5-17-117669-3 |
«Вечернее размышление о Божием величестве»
Сего 1743 года апреля 26 дня пред полуднем он, Ломоносов… приходил в ту палату, где профессоры для конференций заседают и в которой в то время находился профессор Винсгейм, и при нем были канцеляристы. Ломоносов, не поздравивши никого (то есть не поздоровавшись. – Д.Б.) и не скинув шляпы, мимо них прошел в Географический департамент, где рисуют ландкарты, а идучи мимо профессорского стола, ругаясь оному профессору, остановился и весьма неприличным образом обесчестил и крайне поносный знак самым подлым и бесстыдным образом руками против них сделав… <…> Сверх того, грозил он профессору Винсгейму, ругая его всякою скверною бранью, что он ему зубы поправит, а советника Шумахера называл вором» (из жалобы профессоров в Следственную комиссию от 6 мая 1743 года)[2].
Иван Данилович Шумахер – секретарь медицинской канцелярии, директор Петербургской библиотеки Академии наук. Поскольку в это время в Академии работала следственная комиссия, которая разбирала злоупотребления Шумахера, этому делу был дан ход, но все стрелки перевели на хулигана Ломоносова. Ломоносов был наказан: получил восемь месяцев ареста, был лишен доступа к своей лаборатории и от нечего делать стал писать стихи. Стихов он до этого написал уже довольно много, но здесь его досуг был не ограничен, и он сначала гениально перевел 143-й псалом «Меня объял чужой народ…», а затем, главное – сочинил «Вечернее размышление о Божием величестве при случае великого северного сияния» – вероятно, лучшее русское стихотворение восемнадцатого века. Даже на фоне Сумарокова, Державина и Тредиаковского, основоположника русского стиха, ничего более энергичного, таинственного, восторженного, чем эта небольшая ода, вся на мужскую рифму, тогдашняя литература предложить не могла. Это текст довольно сложный, как практически всё, написанное Ломоносовым, неархаичный, что очень важно, и чрезвычайно современно для 1743 года звучащий. Но главное – великолепна его главная эмоция. Эмоция, на которой стоит весь Ломоносов, эмоция восторга. Рискну сказать, что более гармоничного автора, чем Ломоносов, русская литература не знала. И восторг перед такой же гармонией мира – это доминирующее его состояние.
Лице свое скрывает день,
Поля покрыла мрачна ночь,
Взошла на горы черна тень,
Лучи от нас склонились прочь.
Открылась бездна, звезд полна;
Звездам числа нет, бездне дна.
Песчинка как в морских волнах,
Как мала искра в вечном льде,
Как в сильном вихре тонкий прах,
В свирепом как перо огне,
Так я, в сей бездне углублен,
Теряюсь, мысльми утомлен.
Уста премудрых нам гласят:
«Там разных множество светов,
Несчетны солнца там горят,
Народы там и круг веков;
Для общей славы божества
Там равна сила естества».
Но где ж, натура, твой закон?
С
2
См.: