Мария в поисках кита. Виктория Платова

А иногда, вместо орехов, в ход идут стеклянные бусины… А иногда звук похож на спицу, которую втыкают прямо в ухо…

      – Н-да… Пожалуй, психушки тут не избежать.

      – Ты мой единственный друг, Анхель-Эусебио! И ты сам… сам все начал. Ты мог поступить совсем по-другому.

      – Наверное. Но что бы тогда случилось с нашим тихим островом? Со всеми нами?.. A-а, что теперь говорить? Что сделано, то сделано.

      – Ты сам все начал.

      – Не было дня, чтобы я не раскаивался в этом. Поверь.

      – Я не осуждаю… Что сделано, то сделано. Но спица в ухе – очень неудобная вещь. Когда-нибудь она меня убьет.

      – Нет никакой спицы, Маноло! А если и есть – то только в твоем воображении. Как сучка, что является тебе. На самом деле она мертвая. Три года, как мертвая. Мы же вместе похоронили ее, вспомни! И двух других тоже. И они были ничуть не хуже первой. Но почему-то до сих пор молчат и не являются тебе. Ведь молчат? Хотя поводов заговорить у них было не меньше. Они молчат или нет?

      – Молчат.

      – Это ли не подтверждает, что все происходит в твоей голове? Пустой, как орехи, которые ты тут живописал.

      – Я не говорил, что орехи были пустыми.

      – Пустые, полные… Никакой разницы нет, как между теми тремя сучками.

      – Есть.

      – Нет.

      – Есть!

      – И в чем же, в чем же разница?

      – Она самая красивая из всех… И она единственная, кто улыбнулся мне в Мадриде. На солнечной стороне улицы.

      – Кажется, речь шла о той стороне улицы, где всегда горят огни и полно народу… Стоп-стоп! Ты видел ее в Мадриде, глупый мой Маноло? Вы были знакомы? Что ж ты сразу не сказал?!

      – Я не говорил, что мы были знакомы. Я говорил – сложись обстоятельства по-другому…

      – Совсем меня запутал, придурок!

      – Сложись обстоятельства по-другому – она могла бы меня полюбить? У меня был бы шанс?

      – Она мертвая!

      – Да-да… Но у меня был бы шанс?

      – Хочешь знать мое мнение? Никакого шанса у тебя не было. Посмотри на себя. Ты же сельский дурачок. Ты в жизни ни одной книжки не прочел! И со счетом у тебя плохо. Ни к чему ты толком не приспособлен, и руки у тебя не оттуда растут, а уж о голове я вообще молчу. Если бы не моя доброта – ты бы давно подох от голода. Вот и прикинь – чему равняется твой шанс.

      – Хорошо, что она так не думает.

      – Проклятье! Она не может думать, она мертвая!

      – Да-да… Только слова твои ничего не значат, Анхель-Эусебио. Хоть ты и мой единственный друг. Потому что она в конце концов выбрала меня.

      – Она мертвая!

      – Не имеет значения. Она выбрала меня – потому и приходит.

      – Х-ха! И тычет спицей тебе в ухо!..

      – Мне нужен человек, которого ты звал Морайя[1].

      – Кого это я звал Морайя?

      – Он снимал комнату у старухи Ма́йтэ в прошлом году В начале марта, вспомни. Приехал сюда с кучей оборудования…

      – A-а!.. Сраный шведишка! Так бы и говорил – мне нужен сраный шведишка с проплешинами на темени и кадыком с арбуз размером!.. Стихийное бедствие – вот что нас постигло с его прибытием.

1

Мелкая рыбешка (исп.).