Боря, выйди с моря 2. Одесские рассказы. Рафаэль Гругман

как увлёкся, и постоянно терзал Женьку разговорами, что надо срочно что-то придумать, чтобы по окончании института привязать Оксану к Одессе.

      Потуги коммивояжёра переключить его на другую женщину были напрасны. Как Ева у Адама, Оксана была в его жизни второй женщиной. Изю заклинило, и он позабыл, что в зарослях каждого рая таится своя змея. Штурм Измаила фельдмаршалом Парикмахером приближался. И хотя генерал Сперматозоид со своим малочисленным отрядом уже проник в крепость, подготавливая её к почётной капитуляции, тылы и обозы ещё не подтянулись, застряв в предместьях Одессы. Телефонный звонок застал фельдмаршала врасплох. К появлению мамы он не был готов. Штурм Измаила сорвался, не успев начаться.

      – Старик, что делать? – жалобно переспросил Изя, по уши засыпанный осколками телефонного артобстрела.

      – Идиот, ты надумал оставить семью?

      – Нет, – неуверенно промямлил Изя, – но она ждёт ребёнка.

      – Ребята, мой вступительный взнос сто рублей, – раздался за их спинами жалостный голос Винера.

      – Мишенька, оставь нас, пожалуйста, до завтра, – Женька обнял его за плечо и отвёл от Парикмахера, – мы как раз сейчас обсуждаем, следует ли расширить совет директоров.

      – Я предлагаю хорошие деньги, – ныл внук отца Фёдора.

      – Мишенька, до завтра, – Левит был неумолим. – Приём закончен. Завтра с утра в порядке живой очереди.

      Наконец Женька уединился с Парикмахером и, поразмыслив, бросил напарнику спасательный круг: «Ладно! Вали на меня. Маме можешь признаться. Она тебя не продаст. А если Шелла спросит, скажи ей, что ради конспирации я попросил разрешения вести переписку на твоё имя. Надеюсь, остальные письма ты дома не хранишь?»

      – Нет, они на работе, в столе.

      – Идиот, немедленно уничтожь! Так ты понял, что сказать Шелле?

      – А Оксана? Как с ней быть?

      – Ты ответил ей на письмо?

      – Нет, не успел. Я не знаю что. Она же беременная.

      – Ничего не пиши. Позвони и объясни, но только туманно, что не можешь долго говорить. Мол, ты не принадлежишь самому себе. Наверху категорически против продолжения вашей дружбы. Вторые браки запрещены. Всё, что произошло, должно остаться в глубокой тайне. Мол, такая у тебя работа. Се ля ви. Так требует Родина-мать. Ты понял?! Родина-мать настоятельно требует…

      – Да, – пролепетал незадачливый советский разведчик.

      – Вот дурак! – возмущался Женька. – Так вляпаться! На ровном месте!

      – А ребёнок? Что делать с ним? – простонал Парикмахер.

      – Чего ты решил, что он твой? Ох уж эта мания величия! С таким же успехом он мог быть и моим! – и чтобы успокоить не в меру разбушевавшегося Парикмахера, Женька признался в давнишнем покорении Оксаны. Изя оказался в лёгком нокдауне. Вторым ударом Женька его добил: «Она приписывает тебе заслугу своего мужа или ещё кого-то, а ты рад стараться, развесил по углам сопли. Ты здесь ни при чём! Запомнил?! Ни при чём!»

* * *

      Встреча с мамой, если не считать обещанных