Мастер войны: Маэстро Карл. Мастер войны. Хозяйка Судьба. Макс Мах

отторжение, а могла вызвать и отвращение. Ему потребовалось напрячь все свои чувства, обрушить баррикады и стены, воздвигнутые привычкой и волей, чтобы увидеть за холодным мороком, созданным искусством опытной колдуньи, живое пламя души незаурядной женщины. Это был вызов его искусству, и Карл был благодарен Виктории за этот труд души, который и есть главное дело художника, как понимал это сам Карл. А еще она умела «держать мгновение». Обычно даже самая опытная модель продолжает жить и во время сеанса. Она дышит, тело ее движется, она устает, и настроение ее меняется по мере того, как уходит время. Виктория не двигалась и, казалось, даже не дышала. По-видимому, она не знала, что такое усталость, и Карл, стремительно менявший лист за листом, откладывая в сторону готовые наброски, был ей за это благодарен тоже. Два часа времени и десять листов бумаги закончились удивительно быстро, и за все это время Виктория не произнесла ни единого слова.

      Закончив, Карл поблагодарил Садовницу за доставленное ему удовольствие и начал складывать рисунки.

      – Теперь я смогу работать в своей мастерской, – сказал он. – Полагаю, что ваш портрет, госпожа, будет готов не позднее, чем через десять дней.

      – Так быстро? – Казалось, что она совсем не удивлена тем фактом, что позировать больше не придется.

      – Я привык работать быстро, – улыбнулся Карл.

      – Могу я взглянуть на ваши наброски? – спросила она, подходя.

      – Разумеется, – ответил он и протянул ей листы.

      Виктория взяла рисунки и, пройдя к круглому дубовому столу, стоявшему посередине гостиной, начала раскладывать их на инкрустированной светлым деревом столешнице.

      – Я на самом деле так красива? – спросила она, посмотрев на первый рисунок.

      – Да, – коротко ответил Карл. – Вы можете спросить зеркало, оно не обманывает.

      – Откуда ты знаешь, сколько мне лет? – спросила она через минуту, рассматривая другой рисунок.

      – Разве я ошибся? – вопросом на вопрос ответил он.

      – Я еще не решила, хочу ли я с тобой спать! – В голосе Виктории прорезалось раздражение.

      – Я думаю, что ты ошибаешься, – не согласился он.

      – Я ничего не боюсь! – Гнев прорвал плотину ее выдержки.

      – Мы все чего-нибудь боимся, – пожал плечами Карл. – И ты, и я, и Великие Мастера. Даже богам есть чего опасаться.

      – Кто это? – спросила она, дойдя до последнего рисунка.

      – Что-то не так? – удивился он, подходя к Виктории.

      – Все так, но это не я, – объяснила она.

      – А кто? – Карл был озадачен.

      – Действительно – кто? – усмехнулась Виктория, передавая ему лист.

      Карл взял в руки рисунок, и сердце сжалось, и кровь застучала в висках.

      «Опять! – с тоской подумал он, глядя на собственный рисунок. – Опять…»

      Это и в самом деле была не Виктория.

      София

      У нее были пышные черные волосы, чуть вьющиеся, волнистые, и смуглая кожа. Сочетание довольно редкое в империи, но оттого делающее