Мастер войны: Маэстро Карл. Мастер войны. Хозяйка Судьба. Макс Мах

Великий Мастер.

      – Я здесь, – пожал плечами Карл, ведь то, что он находится в Сдоме, было очевидно.

      – Но я не твой! – резко сказал Кузнец.

      Вот как! – удивился Карл. – Хотел бы я знать, что ты имеешь в виду, старик!

      – Разве я звал тебя? Это ты позвал меня, – сказал он вслух.

      – Ты…

      – Я.

      – Ты – ужас! – не сказал, а выплюнул старик.

      – Я бы не стал драматизировать, – снова улыбнулся Карл, пытавшийся между тем сообразить, о чем же они, собственно, говорят. – Я всего лишь художник Карл Ругер из Линда.

      Эту игру придумал Мышонок. Он называл это «сказать много и ничего». О да, Мышонок, безусловно, виртуоз – он умел говорить, и речь в его устах превращалась в страшное оружие. Когда-то, много лет назад, Леон из Ру был маленьким тщедушным мальчиком, и все называли его Мышонком. Теперь он уже зрелый мужчина, но внешне изменился мало. Во всяком случае, два года назад, когда дорога неожиданно привела Карла в Амст, Леон оставался именно таким: худым, маленьким, серым. Мышонок, мышь. Однако он уже служил первым советником протектора, слыл мудрецом, и женщины рвали друг у друга волосы за право провести с ним ночь. Мышонок – умница. Он действительно сказочно одарен. Его эстетическое чувство было совершенно, а речь виртуозна. Единственный человек, которого он не мог или не желал подчинить власти своего интеллекта, – Карл. С Карлом Леон просто говорил. А игра, которую он когда-то придумал и в которую самозабвенно играл всю жизнь, была под стать его уму и таланту. Никто не мог соперничать с ним в умении вести диалог так, чтобы сказать немного, но достаточно, чтобы собеседник полагал, что знает, о чем они говорят. Сам же ты об истинном содержании разговора мог даже не догадываться.

      О чем говорил Игнатий Кузнец? Что он имел в виду? Карл этого не знал. Но ведь Кузнец говорил серьезно, и, значит, существовала надежда, что неясное когда-нибудь разъяснится, а неизвестное станет известным. А пока не стоило старику Игнатию знать о том, что он говорит с ветром.

      – Отдай Яну меч, – сказал Игнатий после нескольких минут молчания, в течение которых они просто смотрели друг на друга. Карл ждал продолжения, а старик Игнатий, видимо, собирался с силами.

      – Это приказ? – спросил Карл, доставая трубку.

      – Нет, конечно! – откровенно ужаснулся Великий Мастер. – Это просьба.

      – Просьба стоит денег, – серьезно объяснил Карл и стал набивать трубку табаком.

      – Во что ты оцениваешь его меч? – спросил Игнатий.

      – Меч хороший. Сейчас редко встретишь такой сплав, и кузнец… – Карл сделал многозначительную паузу. – Его ковали твои люди?

      – Да, – нехотя признал Игнатий, неудачно маскируя небрежным тоном свое волнение. – Когда-то давно.

      «Ах вот оно как! Это твоя работа? Этот меч ковал ты сам? Интересно».

      – Пятьсот золотых марок, – сказал Карл вслух.

      – Значит, мы договорились? – с видимым облегчением спросил старик.

      – О чем? – удивился Карл.

      – О