Сокровище. Дмитрий Сафонов

осматривался. Все – на месте. Череда производительных серверов, несколько огромных экранов на стенах, и – ни одного окна. Валентин взъерошил светлые волосы, которые, несмотря на молодой возраст их обладателя, уже начали редеть на затылке, и повторил. – Ух ты!

      – Приступай! – сказал Виктор и снова махнул рукой.

      Виктору было около сорока, или слегка за сорок, – сразу и не определишь. Морщины стекали со лба на подбородок в симметрически-верном порядке, и нельзя было сказать, что они означали: угрозу или усмешку. Но только не бездействие. И это подтверждали его движения: математически выверенные, без единого признака избыточности.

      Затем в зал вошла Анна, женщина лет пятидесяти, с короткой седой стрижкой и пронзительными глазами. Виктор приветствовал ее легким полупоклоном.

      Следом появился Ким, молчаливый кореец. Обвел глазами зал и стал в углу.

      Последним возник странный тип; он словно только что прибыл прямиком из «Одесских рассказов» Бабеля; чесучовая пара, канотье, галстук-шнурок, нафабренные усики и двуцветные ботинки. Промурлыкал, преувеличенно грассируя.

      – Бонжур, мон шер ами!

      Виктор нахмурился и отвернулся.

      – Анна! Осмотри медпункт!

      Анна, повинуясь указанию Виктора, скрылась в небольшом помещении, смежном с общим залом. Виктор показал в противоположном направлении.

      – Ким! Мастерская – там!

      Кореец ушел.

      Странный тип поцыкал зубом, одобрительно покачал головой и воскликнул, ударяя на последнем слоге.

      – О! КофЕ-машИн!

      Развязной походочкой «одессит» подошел к кофе-машине, склонился над ложечками, лежащими в ряд, и хищно ухмыльнулся, даже не пытаясь скрыть сорочий интерес к блестящим предметам. Узкая кисть легким пульсирующим движением захватила добычу.

      – Все ложечки посчитаны, – предупредил Виктор.

      Странный тип изобразил на подвижном лице легкое изумление; раскрыл ладонь; ложечки не было. Неведомым образом она возникла в другом кулаке; правда, «одессит» усиленно на него дул, но едва ли секрет фокуса заключался именно в этом.

      Виктор еле заметно улыбнулся. Странный тип церемонно раскланялся, будто бы сорвал невиданный аподисмент; налил кофе, решительно отодвинул сахарницу и щедро насыпал в чашку соль и перец. Размешал и взял чашку, держа мизинец на отлете.

      – Как тебя сейчас зовут? – спросил Виктор.

      – Месье Жан, – странный тип отхлебнул кофе и зажмурился от удовольствия.

      – Подходящее имя для Санкт-Петербурга. Учитывая, что мы в двадцать первом веке.

      – Мамочка слишком строгая, – притворно обиделся месье Жан. – Это не имя. Творческий псевдоним.

      – Мне он кажется неуместным.

      – Вот как! А кореец в Санкт-Петербурге кажется тебе уместным?

      – Видимо, ты не слышал группу «Кино».

      – Есть такая группа?

      – Была.

      – Потому и не слышал. А в чем дело?

      – Ее лидер, Виктор Цой, тоже был корейцем.

      – Ну и что?

      – Ты вообще следишь за ходом