Русская сила графа Соколова. Валентин Лавров

из чего ты заключил, что девица малограмотна?

      Кошко снова полез в портфель и вынул из него листок бумаги, исписанный каракулями.

      – Это письмо родителям, – объяснил Кошко. – Трещалина начала сочинять его, но не закончила, наложила на себя руки. Взгляни, граф, и тебе станет все ясно.

      – Скажи, а другие книги у покойной в жилище есть? Кошко пожал плечами:

      – Других нет, но какое это имеет значение?

      – А такое, что девушку убили.

      Кошко засмеялся:

      – Забавно получается! Я все утро занимался этим делом, соседей и родственника опросил, с женихом беседовал и пришел к твердому убеждению – это самоубийство. А наш гений сыска, сидя за аппетитным столом, закусывая водочку селедочкой, самоуверенно вынес вердикт: убийство!

      Соколов спокойно ответил:

      – Посуди сам: девица еще накануне усердно работала, шила. Была веселой и общительной. Собиралась замуж. И вдруг ни с того ни с сего залезла в петлю. Где логика?

      Кошко терпеливо стал объяснять:

      – Это бывает! В психиатрии называется «депрессивный синдром». Характеризуется общим торможением всех нервных механизмов.

      Соколов насмешливо покачал головой:

      – Ну-ну! Еще расскажи мне, что этот синдром встречается в начальных стадиях шизофрении и его очень трудно заметить. Вот ты, главный московский сыскарь, ответь мне: каким образом и где малограмотная девушка отыскала стихотворение «Эпитафия», которое точно указывает на действие, которое она совершит, прочитала, подчеркнула и положила на видное место?

      Кошко что-то промычал, но, будучи человеком умным, а потому не очень упрямым, согласно кивнул:

      – Да, в рассуждениях твоих логики больше, чем в этом самоубийстве! – Перевел взгляд на доктора Павловского: – Григорий Михайлович, осмотри труп внимательней. Если возникнут малейшие сомнения, отправь в полицейский морг к Лукичу и сделай вскрытие.

      Ирошников заканючил:

      – Эх, несчастная жизнь полицейского! Не успеешь кусок в рот засунуть, как тебя тут же к покойнику командируют.

      – Ты, Юрий Павлович, не похудеешь, чрево у тебя обильное! – успокоил Соколов. – Ну а чтобы вам, друзья, не было скучно, мы с Аркадием Францевичем составим вам компанию. – Посмотрел с коварной улыбкой на Кошко: – Ведь так, друг дорогой? Хочется стариной тряхнуть, с друзьями-сыскарями в одном котле повариться.

      Начальник сыска торопливо заверил:

      – С тобой, Аполлинарий Николаевич, куда угодно! Да и честь нам – сам знаменитый Соколов почтил… Теперь в уголовной полиции разговоров хватит на неделю.

* * *

      Лакеи через весь зал на серебряном подносе несли красиво оформленное блюдо.

      Егоров расшаркался и торжественно провозгласил:

      – Извольте откушать, господа полицейские, наше фирменное блюдо «Граф Соколов» – паровая стерлядь, фаршированная черной и красной икрой, а также крабами. Подается в приятном окружении крупных лангустов. Вкус, как всегда, самый изумительный-с!

      – И водки еще прикажи подать! – сказал Кошко. – «Смирновской»,