Стихотворения. Михаил Кузмин

поэтической молодежи имя Кузмина было самым дорогим.

      Они пленительны и сейчас, его ранние вещи…»

      До трагического октября 1917 года поэт выпустил три стихотворные книги:

      «Сети».

      «Куранты любви» – Москва, 1910 год.

      «Осенние озера» – Санкт-Петербург, 1914 год.

      «Прекрасный сборник издал Михаил Кузмин, – отозвался на этот сборник Владислав Ходасевич. – С точки зрения формы «Осенние озера» не многим отличаются от первой книги того же поэта… Но общий тон стихов стал значительней. Строже. Прошло увлечение 18 и началом 19 века. В «Осенних озерах» Кузмин выступает почти исключительно как лирик. В его любовных посланиях есть особый, одному Кузмину свойственный оттенок. Личность автора, не скрытая маской стилизатора, становится нам более близкой…»

      А после революции Кузмин издал:

      Сборник «Вожатый» – СПб, 1918 год, в который вошли стихи 1914 – 1917 годов, написанные еще до октябрьского переворота.

      Еще 4 декабря 1917 года поэт радостно отмечает в своем «Дневнике»:

      «Солдаты идут с музыкой, мальчики ликуют. Бабы ругаются. Теперь ходят свободно. С грацией, весело и степенно. Чувствуют себя вольными. За одно это благословенен переворот…»

      Но уже в марте 1918 года Кузмин вдруг замечает, что «дорвавшиеся до власти «товарищи» ведут себя как Аттилы какие-нибудь, и жить можно только ловким молодцам…».

      А в марте 1919 года печально вопрошает: «Не твой ли идеал сбывается, Аракчеев?» И отвечает сам себе: «Россия сейчас похожа на квартиру, где кухня посередине – и всюду чад».

      «Александрийские песни», отдельной книгой – уже Петроград, 1921 год.

      «Эхо».

      «Нездешние вечера» – Петроград, 1921 год.

      «Параболы» – Берлин, 1923 год, уже попавшая в список запрещенных к ввозу в Советскую Россию книг.

      Кузмин отреагировал на это так: «Ведь для наших дядек и для мамок, опекающих наше искусство чиновников, всякий гений – только чепуха!»

      «Новый Гуль» – цикл стихов (Петроград, 1924 год), предваривший, а затем и вошедший в чудом явившийся на свет Божий легендарный последний сборник Кузмина.

      «Форель разбивает лед» – уже Ленинград, 1929 год.

      «Можно было бы проанализировать сюжет, – пишет о «Форели» прекрасный русский поэт Александр Кушнер, – то есть распутать петляющие ниточки повествования, расплести вымысел и реальность, разгадать искусный узор, использовавший и английскую народную балладу, и фильмы модного в те годы немецкого экспрессионизма («Кабинет доктора Калигари»), и биографические подробности… но не хочется…

      И не надо, потому что сам автор не придавал всему этому большого значения.

      Толпой нахлынули воспоминанья.

      Отрывки из прочитанных романов.

      Покойники смешалися с живыми,

      И так все перепуталось, что я

      И сам не рад, что все это затеял.

      …Кузмин и в самом деле не ждет от читателя разгадки своей «Форели». Вот уж кому не важно, знает читатель или не знает, кого любит поэт, перед кем он виноват