Дама моего сердца. Ханна Хауэлл

взревел Камерон. – Сними поскорее с меня эту чертову девчонку!

      Для Дональда не составило большого труда оттащить разъяренную девочку в сторону. И тогда Камерон вновь пригвоздил Эвери к полу. Она злобно уставилась на него, хотя и догадывалась, что он постарался не причинять ей боли.

      – Мой брат не насильник! – крикнула она.

      – А моя сестра утверждает, что это он ее изнасиловал, – процедил Камерон. Вскочив на ноги, он ухватил Эвери своей ручищей за оба запястья и рывком поднял с пола.

      – И как, спрашивается, ты узнал эту ложь? Насколько я понимаю, ты ведь сражался на стороне этой свиньи, этого гнусного убийцы Де Во?

      «Интересно, почему она с такой ненавистью говорит об этом человеке?» – подумал Камерон, решив удовлетворить свое любопытство чуть позже.

      – Мой кузен Йен, временно заменяющий лэрда, прислал гонца, который принес эту весть. Мне потребовалось две недели, чтобы разделаться со своими обязанностями, и теперь наконец я еду домой уладить это дело.

      И тут Эвери вспомнила, где она слышала фамилию Макалпин. Она прочитала ее в последнем письме, присланном из дома. Мама писала о «небольшом недоразумении» между Макалпинами и Мюрреями, из-за которого могут возникнуть проблемы. А поскольку она ненавязчиво намекала, что хорошо бы Эвери и Джиллиана погостили у французских родственников подольше, Эвери очень захотелось узнать, что же произошло на самом деле. Именно об этом она и писала в ответном письме, когда войска Де Во неожиданно напали на замок. Теперь-то ясно, почему мама хотела, чтобы они с Джиллианой задержались во Франции. Изнасилование родственницы лэрда – тяжкое преступление, ведущее к кровавой мести за поруганную честь и вполне способное перерасти в долгую непримиримую вражду.

      – Ты знаком с моим братом или с кем-то из моих родственников? – поинтересовалась она.

      – Я однажды встретился с Балфуром Мюрреем при дворе, – буркнул Камерон и, подтащив ее к кровати, вынул из верхнего ящика большого комода наручники.

      Эвери с удивлением смотрела, как он приковывает ее к толстому деревянному прикроватному столбику.

      – Ты всех своих девушек приковываешь наручниками к постели? – язвительно спросила она.

      Она услышала, как Дональд возмущенно ахнул. Смуглые щеки Камерона покрылись краской, и Эвери пожалела, что вызвала его гнев.

      – Они пригодятся мне в Кейнморе. Они крепче тех, которыми мы там пользуемся, и в то же время не так натирают руки, – процедил Камерон, удивляясь самому себе. И с чего это ему вздумалось что-то объяснять этой несносной девице?

      Эвери равнодушно пожала плечами. Мысли ее снова были заняты преступлением, в котором обвиняли брата.

      – И где же мой брат совершил это гнусное преступление против твоей сестры и твоего клана?

      – При дворе. Йен и моя тетушка привозили туда сестру, чтобы найти ей подходящую партию.

      – Так почему же это дело не было улажено там же? Ведь сам король мог бы помочь твоей сестре разобраться