Эйсид-хаус. Ирвин Уэлш

пурпуром

      И на ней каждая дверь

      Завернута будет в разную оберточную бумагу

      Сентябрьские грибы полуночи

      Показывают ритмы виденья

      Двигаться мимо нельзя, не спотыкаясь об них

      Стирай свои ленты

      Стирай молнией свои ленты.

Пол Рики. «Когда приходит пора для Цезарского гриба…»

      Рассказы

      Ствол

      – Отличное рагу, Мардж, – заметил я, лихорадочно сглотнув, и снова набил рот; овощи и вправду удались.

      – Рада, что тебе понравилось. – Она протерла очки, и ее лицо расплылось в снисходительной улыбке; Мардж, вне всяких сомнений, красивая женщина.

      Мне очень понравилось, а вот Лиза размазала еду по всей тарелке и презрительно поджала нижнюю губу.

      – Неужели тебе невкусно, Лиза? – поддразнила ее Мардж.

      Ребенок ничего не сказал, только качнул головой, не меняя выражения.

      Глаза Гэри вспыхнули. Маленькая Лиза приклеилась взглядом к тарелке.

      – О! Да ты, черт возьми, должна уминать за обе щеки, девочка! – свирепо рявкнул он.

      Лизу от его слов перекосило, как от пощечины.

      – Да ладно тебе, Гэри. Не хочет есть, и не надо, – примирительно рассудила Мардж.

      Гэри перевел взгляд на жену. Воспользовавшись паузой, Лиза выскользнула из-за стола и ушла в свою комнату.

      – Куда, как ты думаешь… – начал Гэри.

      – Ох, оставь ее в покое, – фыркнула Мардж.

      Гэри, вспыхнув, замахал вилкой как бешеный:

      – Я говорю одно, ты другое. И не стоит, блядь, удивляться, что меня не уважают в моем собственном чертовом доме!

      Мардж робко пожала плечами. У Гэри был крутой нрав, и он действительно взвинчен с тех пор, как вышел из тюрьмы. Он повернулся ко мне, требуя понимания.

      – Видишь, как оно, Джок? Каждый раз, твою мать! Обращаются со мной так, словно я невидимка хренов! В моем, блядь, собственном доме. Мой собственный ребенок, мать его так! Моя собственная жена, черт возьми. Господи боже, – простонал он, насмешливо указывая на Мардж.

      – Не бери в голову, Гэл, – сказал я. – Мардж устроила нам натуральный пир. Все просто объедение, Мардж. Это не беда Лизы, что ей не понравилось, но ты же знаешь – дети… У нас разные вкусы, пусть цветут все цветы.

      Мардж одобрительно улыбнулась. Гэри же пожал плечами и, нахмурившись, уставился в пространство. Мы доели обед, прерывая жрачку сдержанными ритуальными беседами; прикинули шансы «Арсенала» на чемпионство в следующем сезоне, обсудили сравнительные достоинства нового продуктового «Ко-оп» в далстонском торговом центре и привычного «Сейнсбери» через дорогу, установили возможное происхождение и сексуальную ориентацию нового управляющего в «Мерфис» и бесстрастно взвесили все «за» и «против» открытия местной железнодорожной станции Лондон-Филдс, закрытой много лет тому назад после пожара.

      Наконец Гэри отодвинулся от стола и рыгнул, затем потянулся и встал.

      – Отличная хавка, девочка, – сказал он успокаивающе. И повернулся ко мне: – Ты сыт?

      – Да, – ответил я, поднимаясь.

      Гэри уловил немой вопрос