Ангел Спартака. Андрей Валентинов

Хозяин школы и…

      – Не щекочись! Мух полно, еще и ты…

      Ухо освободилось. Обиделся?

      Мухой мечтал бы я стать, чтобы ты обратила вниманье!

      Мухой, пчелой, комаром… Может, ослом пригожусь?

      Неужели с ходу сочинил? Или перевод подходящий вспомнил?

      – Ну что я говорил, хозяйка? Прикончил его Каст, с пятого удара прикончил!..

      – Угу.

      Хозяин мой, Тантал ему в консулы-коллеги, очень играть любил. Увлекался до одури, но не гладиаторами, а колесницами. Разница, конечно, есть, и немалая, но игра – всюду игра.

      Для начала вычеркнули мы с Аяксом поединки с деревянным оружием. Не ставит никто всерьез на всяких пегниариев. Затем… Затем я хозяйскую науку вспомнила. Серебро счет любит, моя же мама все записи в доме вела. И мне самой кое-что хозяин рассказывал – хвастался, подлец.

      Колесницы, как известно, придерживают. Не только ради того, чтобы проиграть – иногда и для того, чтобы выиграть. Не сегодня, чуть позже, когда публика в слабость поверит и на других ставить начнет.

      Итак, колесницы придерживают. А гладиаторов?

      Узнала я у Аякса моего, в каких случаях проигравшего на арене не убивают. Тех, что раненные тяжело были (не подделаешь, не оловянный сестерций), из списка выбросила. А кто остался? Остались же «отпущенные стоящими». С ними тоже морока: кто по воле публики, кто потому, что время вышло. Каждый боец разный, у каждого – своя ступенька в школе, «палус», если по-гладиаторски. Вроде как у легионеров, по опыту старшинство и по силе. Но и это не все. У одного пять побед, у другого – двадцать. Второй вроде сильнее…

      Ну точно, как с колесницами!

      …Зато первый моложе, причем лет на десять. И ран у него серьезных еще не было. А этот, допустим, «палус» высокий имеет, дерется долго, но все последние игры «стоит». Будет и дальше «стоять» – или выпустят лошадку?

      Вот и пригодился Аякс!

* * *

      – Папия, Папия! Вон там, во втором ряду! Юлия Либертина, ее дом сразу за Форумом, я там позавчера был.

      – Стихи ей поднес? Ну и как?

      – Ну… Обещала плащ подарить. Потом, к зиме ближе.

      А между прочим, прическа у этой Либертины…

      – Хозяйка, да погляди же ты! Сейчас андабаты драться станут, десяток на десяток!..

      – Андабаты – это кто? Нет, не объясняй, не надо.

      Все равно смотреть не стану. Вот если бы андабатов этих да прямиком на первые ряды Цирка направить. И начать, конечно же, с ланисты Батиата!

      А почему бы, собственно, и нет?!

      Я наметила семь бойцов – из тех, кто долго «стоял». Три раза проиграла, четыре – выиграла. Немного, конечно, не одна я такая умная. Но вот с Эномаем, который из «галлов», иначе вышло. Тут мы с Аяксом чуть не поругались. Шумел одноглазый, ручищами размахивал. Мол, да простит мне твой гений, но ты, хозяйка, в таких случаях слушаться должна, я на арене песок нюхал, пока ты еще под стол бегала!..

      И – пятьсот сестерциев. Премудрость[3], Папия! Но главное… Нет, не знаю я еще главного. И понадобится ли мне это главное, тоже не знаю.

      Значит,

3

Премудрость – нечто вроде «браво!».