Личный друг Бога. Михаил Кликин

– Бежим! – Он увидел, как люди зашевелились, крикнул им, чтобы они поторапливались. И помчался во тьму, не слыша, но чувствуя, угадывая, как снова скрипят поспешно натягиваемые луки.

      Он пытался убедить себя, что не отвечает за этих людей.

      Он спасался сам, и не был обязан спасать их…

      Загоралась трава – огненные лужи медленно растекались, и ночь отступала от них. Затлела дранка на крыше – окрепший ветер вмиг раздул пламя, взвил искры, рассеял их среди звезд.

      Глеб мчался прочь от огня. Бежал в спасительную тьму.

      Кто-то увязался следом – топал, сопел, задыхался.

      А вокруг кричали люди – одни азартно, словно загоняющие зверя охотники, другие дико – будто раненные животные. Среди пламени, в искрах и дыму метались тени, огненные стрелы беспорядочно полосовали тьму, поблескивало оружие – алое от крови и огня.

      «Здесь каждый сам за себя, – мысленно разговаривал с совестью Глеб. – И я ничего не могу сделать. Теперь каждый сам за себя…»

      Какая-то фигура встала на пути – враг, потому что друзья остались за спиной.

      «Не друзья, – поспешно поправил себя Глеб. – Просто люди, попавшие в одну обойму, в один переплет. И даже не люди. Одноживущие.»

      Он махнул копьем, вышиб клинок из руки противника, ударил врага обратной стороной древка, проскочил мимо. И налетел на дерево.

      Деревьев было много.

      Они прятались во тьме, но ветер шумел в кронах, а под ногами мягко пружинила старая листва, и Глеб понял, что оказался на опушке леса.

      Ушел…

      Он обернулся.

      Рыжее пламя рвалось в небо, красный дым стелился по земле, черные силуэты двигались на фоне огня, и даже отсюда Глеб видел, что лица этих людей закрыты костяными масками.

      Он не сомневался, что это Орден Смерти ищет его тело.

      – А вот хрен вам, – сказал он по-русски, воткнул копье в землю и присел на подвернувшуюся корягу.

      Организуют ли они погоню, когда убедятся, что среди мертвых его нет?

      В любом случае, маленькую передышку можно позволить. Чуть отдохнуть, а потом – уносить ноги…

      Или?..

      Спрятаться, затаиться, проследить за этими людьми. Потом захватить одного из них. Взять «языка». И допросить с пристрастием.

      – Не двигайся! – приказал вдруг кто-то, и Глеб вздрогнул.

      – Подними руки, раб, – распорядился голос. – Медленно встань, сделай шаг в сторону и повернись.

      Позади что-то треснуло – словно камень о железо ударился, – короткая холодная вспышка ожалила тьму. А через секунду пылающий комок просмоленной пакли упал Глебу под ноги.

      – Ты как на ладони, раб. А у меня в руках взведенный арбалет. Делай, что я сказал!

      Глеб поднял руки, привстал.

      – Замри! – голос изменился. Теперь в нем слышались нотки торжества и опаски. – Так это ты, Богоборец!

      Глеб покосился на копье.

      Схватить, упасть, кувыркнуться через плечо, уйти в тень.

      Сможет ли он опередить палец на курке?

      Ничтожное легкое движение – и тяжелый болт сорвется с отполированного ложа.

      Что-то