Элементарная социология. Введение в историю дисциплины. А. Ф. Филиппов

важных допущений. Одно из них заключается в том, что весь мир состоит из тел и человек также является телом. «Разум есть некоторая телесная способность ориентации среди других тел. Человек – это естественное тело, – говорит Гоббс, – которое обладает способностью создавать искусственное тело». Это и есть государство, Левиафан, commonwealth. Здесь мы сразу наталкиваемся на очень тонкий, сложный вопрос. Что значит «человек создает искусственное тело»? Это значит – от природы человек не обществен. То есть в человеческую природу не заложено проживание в государстве, в политическом сообществе – он его только создает для некоторой цели.

      Теперь посмотрите – мы попадаем неожиданно в самую сердцевину наиболее сложных рассуждений Гоббса. Итак, еще раз. Есть человек. Это тело, которое наделено разумом и иными способностями ориентации в окружающем мире. Все эти способности так или иначе сводятся к следующему: человек как тело испытывает воздействие других тел. Он запоминает, что за чем следует. Чтобы не запутаться в том, что с ним произошло и какой опыт он получил от воздействия внешнего мира, он изобретает имена для того, что ощутил. Человек начинает оперировать этими именами для того, чтобы договориться с другими людьми, чтобы понимать, что говорят они – он должен использовать те же имена, что и другие люди. Причем у них могут возникнуть непонимания из-за того, что они называют одну и ту же вещь разными именами, но стараются договориться. Человек может запутаться, но может и правильно решить те задачи, которые являются его жизненными задачами. Чем больше у него опыта, чем больше он испытал разных воздействий и обнаружил, что за чем следует, – тем больше у него рассудительности, то есть способности из предшествующего опыта выводить правильное поведение на будущее. И чем лучше он устроен, собственно, как человек, тем больше у него разума, потому что разум, а вовсе не рассудительность, отличает его от животных – а именно, способность не только запоминать последовательности, но и высказывать общие суждения об устройстве тех или иных вещей, будь то кораблестроение, геология, архитектура и тому подобные вещи, касающиеся не каждой отдельной операции, но некоторых общих принципов.

      Пока человек рассуждает о некоторых общих принципах один, сам для себя, он, конечно, может обойтись без речи, но когда он вступает посредством речи во взаимодействие с другими людьми, они могут обнаружить несогласие. Отчего? Оттого, что они оперируют только знаками, и правильность этих знаков не может быть обнаружена непосредственно в опыте. Но когда речь идет об общих суждениях, проверка бывает иногда затруднена, а иногда вообще невозможна. Например: является ли устройство того или иного общества справедливым? Любое общее суждение уязвимо. Каким образом спор может быть разрешен в том случае, когда спорят два человека по поводу вещей, относящихся к прерогативе разума?

      [Реплика из зала]: Спор может быть разрешен насилием.

      Если насилием, то возникает вопрос: кто из них сильнее? Насилие в