Элементарная социология. Введение в историю дисциплины. А. Ф. Филиппов

что ожесточенной гражданской войной будут разорваны семьи и другие единицы социального общения, естественные общности, – было необыкновенно важным и острым. Это именно та ситуация, в которой Гоббс говорит: знаете, вообще-то старая аристотелевская формула, что человек – это животное политическое, – она не работает. Она не работает, потому что ей ничто не соответствует в реальности.

      При чем тут Аристотель, который жил за 2000 лет до того? А при том, что он остается одним из основных источников европейской политической мысли, европейского политического словаря на протяжении всех этих лет. Нужно опровергнуть Аристотеля. Нужно опровергнуть Аристотеля, который говорит, что человек – животное политическое. Который говорит, что сообщества основываются не только на власти, подчинении, на взаимной пользе людей, выполняющих разные функции в большом социальном целом, но также удивительнейшим образом базируются на солидарности, а поскольку Аристотель не знает слова «солидарность», то говорит о дружбе. Это аристотелевское понятие политической дружбы тоже необходимо подвергнуть критике. Всего это нет, – говорит Гоббс; люди в сущности могут быть интерпретированы как существа корыстные, как те, кто склонен производить некоторого рода калькуляции и на основании этих калькуляций стремиться исключительно к своей выгоде. Такие люди, если над ними нет какой-то управляющей инстанции, могут оказаться в том самом состоянии, которое мы с вами и наблюдаем. А именно – в состоянии повсеместной борьбы, повсеместной войны, той самой войны, которую он называет «войной всех против всех».

      Так ли точно говорит Гоббс? Он так тоже говорит, именно так, как я сейчас сказал. Он говорит, однако, не только это, но удивительнейшим образом социология вытаскивает из Гоббса в какой-то момент, очень важный момент своего становления, именно это. Если бы мы занялись историей политической философии (я сейчас к этому вернусь), то обнаружили бы у Гоббса гораздо больше, именно в сегодняшнем понимании социологии там невероятно много тончайших наблюдений и глубоких рассуждений. Но здесь нам придется их вынести за скобки, я позже еще вернусь к сопоставлению Аристотеля и Гоббса, сначала мы пройдем все это кратко, а потом остановимся на важных деталях, но не на всем, что важно историкам философии. Пока что вернемся к тому, как выглядит история социологии с учетом предыстории при сокращенном и упрощенном понимании существа дела.

      Итак, сначала у нас появляется Аристотель, который говорит, что человек – это животное общественное. Он рассматривает естественные способы человеческого общения, которое имеет три основные важнейшие формы: а именно: это семья, оно же домохозяйство, это соседство, и это город. Город, полис, государство, как его ни назови (причем «государство» – самый неудачный из возможных переводов, который сейчас широко критикуется, но сохраняется в публикациях), у Аристотеля так же естественен для жизни человека, как естественно для его семьи домохозяйство